и танки набросились на подступы и преддверия к городу, уничтожая каждый опорный пункт, а вместе с ним и прекрасные дола. Все те, кто мог эвакуировались и ушли, но не те, кого впечатлило «откровение». Тем временем хаотично собранные группы людей вышли на улицы, чтобы выказать своё недовольство. Всё это быстро превратилось в войну всех против всех.
- Господи, - взмолился Антинори. – Помилуй нас и помоги пережить всё это. И как можно скорее погаси огонь битвы.
Но война шла не была бы столь ужасной без социальной катастрофы, накрывшей город и всю страну. Как только ошеломляющее разоблачение прогремело на всю Информократию, на улицах столицы наступил коллапс, ставший предвестником того ужаса, что ещё прогремит в душах програманн, потерявших идеалы жизни. Множественные толпы людей, считающие себя обманутыми, думающие, что они жили во лжи, решились пойти на самое верное действо, как им казалось – бунт. Огромные народные массы поспешили на улицу со всяким оружием, чтобы спросить за показанное с «Апостолис Директорис», но им ответили ударом их же сопрограманне, которые видели в существующих реалиях единственно возможное бытие и не желали переходит к новым «варварским» порядкам.
Так, в самой банальной гражданской войне, схлестнулся огромнейший исполинский город, с многомилионным населением, где народ раскололся пополам и собрался утопить друг друга в крови за идею. Однажды подобная история случилась с Этронто и его граждане, пройдя через точку невозврата, обратили целый город, прекрасный и цветущий в груду мусора на карте мира, ничем не отличимую от трущоб.
Флорентин видит, что их операция не просто внесла смуту в души людей, а взорвала их салютом негодования и злости, вылившейся в самую обычную ненависть и жестокость, накрывшее население. Они всего лишь хотели заставить народ посмотреть другими глазами на действительность, а вместо этого развязали самую настоящую гражданскую войну и дали повод взять в руки оружие простым людям. Слишком сильный эффект возымели данные, что большая часть жизни програманнами была проведена под вуалью лжи и вся власть, все «интеллектуально одарённые» смотрели на них как на скот, который можно забить ради своего удовольствия.
«Народ потерял свой моральный ориентир», - поразмыслил Флорентин, подходя к выходу. – «У него не осталось идеалов, как бы сказал Сарагон Мальтийский – Солнце народных идей потухло».
Священник отпустил размышление о бунте народа и подался на улицу, чтобы оценить обстановку. Часом раньше тут были прекрасные громадные здания, прохладные улочки, выдержанные в футуристическом стиле с вездесущей расцветкой ядовито-синего света. Теперь же всюду царствует разруха и война, под серым небосводом, который всё так не собирается распогоживаться, оставаясь вечно безликим, словно бетонная стена, повисшая над городом грозным монолитом, что расплющит каждого противника режима.
С боку, откуда-то с улицы в сторону Флорентина ударяет очередь, пробившая и его рясу, оставив дырку. Антинори выпрыгивает на улицу и прячется под выбоину, оставшуюся после разрыва снаряда, и отвечает врагу очередью из автомата. Корпус белоснежного дрона в ту же секунду покрылся узорами дыр, и механическое существо рухнуло посреди разрушенной улочки, превращённой обстрелом в жуткий пейзаж разрухи. Но за противником-роботом идут ещё четверо – их тут целое звено, которое не стало долго очинивать обстановку и искать все возможные варианты.
Место, где лежит Флорентин, застрекотало пулями, выпущенными из пистолетов-пулемётов механизмов, и священника прижало к укрытию, он не в силах высунуться и ответить, как подобает воину.
Неожиданно для Антинори из разрушенного сорокаэтажного здания, из его глубин по дронам ударил коллективный залп и пули стали бренчать по их железным телам, не причиняя им вреда, но на это только и надеялся Флорентин.
Роботы обратились в сторону неожиданного обстрела, исполняя программную задачу ответа на опаснейшие угрозы. Всё звено повернулось к выгоревшему зданию и стало искать противника. В ту же секунду Антинори резко поднялся из укрытия и, наступая, стал метко отстреливать вражескую пехоту. Автомат в его руках сильно дрожит, содрогается при каждом выстреле, выпуская ревущие патроны в механизмы. Пули метко ложатся по врагу, вынося каждому дрону электронные мозги прямо на улочку, покрытую ранее стекло-плиткой. Робот за роботом попадали на землю с хрустом и металлическим звоном, приложившись об асфальт и осколки плитки.
Антинори скоротечно осмотрелся в поисках врага, но видит перед собой лишь гряду выгоревших или разрушенных построек, а отовсюду доносятся интенсивные звуки сражения, заглушающие любое тихое передвижение. Пейзаж колит сердце священнику, ибо за часы сражения вся красота и совершенство выгорели, но старая истина, что «Сгорит всё, что заработано грехом», не дают сильно расчувствоваться Антинори, который знает, что это должно было когда-то случиться, и к этому следует относиться намного легче.
Его внимание приковали к себе четыре фигуры, выбежавшие из здания, и Антинори инстинктивно вскинул автомат, оценивая угрозу и не давая себя проставить в неудобное положение.
- Стойте! – кричит один из людей. – Не стреляйте! Мы за вас!
Церковник сквозь прицел оружия видит одежду людей – тёмно-синие штаны, уходящие под берцы, военная куртка чёрной расцветки и перчатки.
- Флорентийская полиция? – спрашивает Антинори у бегущих мужчин.
- Да.
Служитель Бога опустил оружие к земле, наблюдая на месте, как к нему подходят те, кто ещё вчера верой и правдой служили Информократии.
«Обычная полиция, соль порядка на улицах теперь пытается свергнуть своих же господ… не чудны ли игры земные» - подумал Антинори, посматривая по сторонам в ожидании врага из-за любого поворота.
- Да, мы из полиции, - заявил один из солдат, подбежавших к Флорентину, грубоватого на лицо вида, прячущий пистолет в кобуру и с печалью продолжив. – Не думали, что сможем кого-то встретить.
- Вы больше не служите Информократии? – поинтересовался Антинори, чутко удерживая руку на курке автомата.
- Нет, что вы… нас самих чуть не убили за «прилюдный показ сомнений», а я всего-то выразил сомнение насчёт приказа,… будь он не ладен.
Флорентин оценивающим взглядом окинул полицейских, что последние часы жизни просто спасали жизни свои от расправы бывших хозяев и друзей, которые обернулись против них в один момент. В их глазах что-то потухло, каждый выглядит удручённо и потеряно. Антинори мог бы рассказать им про новые идеалы и служение стране, которая предлагает намного больше, чем информационное рабство, но времени на это нет. Вместо этого он решается сэкономить время:
- Ладно, можете показать, как мне быстрее пробраться к площади «Нова»?
- Конечно, - даёт ответ всё тот же мужчина. – Пошли, отведём тебя.
Пятеро скрылись в тени высотных разрушенных построек,
