На драконе Сайранана летели Лауриндиэль, Матиас и Вилмар. На чёрно-оранжевом драконе Грегори — Дарелишш и Таймен. Грегори — очень интересный мужчина, но больше склонен к творчеству. Все фрески в родовом замке написаны им, витражи в храме богини — тоже его рук дело. Я бы назвала его свободным художником. Уж не знаю, какой из него будет правитель, а вот художник отличный. Пока мы были в замке, он подарил нам наш свадебный портрет — я, восседающая на небольшом кресле, в окружении мужей. Первая картина в нашу семейную галерею.
В сокровищницу милорд Кириен провёл нас, скрипя зубами, но ничего не поделаешь, особенности психики драконов. Оставив нас в центральном зале, полностью отделанном золотыми пластинами, имитирующими чешую дракона, вышел. Процесс переброски энергии из родового кристалла чёрных драконов не занял много времени, и мы спешно покинули зал, дабы не дразнить дракона!
***
Лёгкий поцелуй разбудил меня, вернул из мира грёз. Не открывая глаз, как мотылёк к свету, тянусь за сладкими тёплыми губами моего мужа, Нежность — это то, что я чувствую по нитям связи. Нежность, спокойствие и уверенность. Эти чувства окутывают меня к защитный кокон. Мне не страшно, несмотря на удручающую окружающую картину и возможные проблемы, которые может обеспечить пустошь. Встречаюсь взглядом с любимыми зелёными глазами мужа. Они сияют для меня. Сердце замирает на секунду от мысли, что я могла не выбрать их, пойти другим путём, выбрать другую судьбу!
— Мы остановимся здесь на ночлег, — тихо поясняет Лауриндиэль сонной мне.
Мужчины чётко, по-военному, без лишней суеты, устанавливают палатку, разводят костёр, готовят нехитрый ужин. Даже Айрин находит чем себя занять: по-деловому наламывает в кучку хворост. Только одна я не у дел. Отчего мне становится неловко.
— Я хочу помочь. Что я могу сделать? — спрашиваю эльфа, который бережно снимает меня с зорга, мимоходом успевая поцеловать в живот.
— Будет хорошо, если ты позволишь нам о тебе позаботиться, — на полном серьёзе заявляет он, вызывая у меня улыбку.
— Да вы мне и так ничего не даёте делать!
— Почему же? Можешь нами любоваться, — мурлыкнул Вилмар, подходя к нам и утыкаясь носом мне в волосы. — Я соскучился, — жарко шепчет он мне на ухо, отпуская Лауриндиэля заниматься своими делами, чтобы самому «подежурить» возле меня. Мужья в последнее время так окружили меня своей заботой, что я могу побыть одна, только справляя естественные нужды, и то не факт, кто-нибудь маячит рядом. Такая забота приятна, и в то же время привыкнуть к такому сложно.
— Когда успел? Мы же постоянно рядом, — дразню зверя, ведя и немножко оттягивая пальчиком нижнюю губу, в которую вдеты колечки. Они мой фетиш, иначе не назовёшь.
— Котёнок, что ты делаешь? — чувствительно прикусывает он шаловливый пальчик.
— Изучаю. Таймен сказал, что я прилежная ученица, — что-то меня заносит. Его привлекательный запах усиливается от возбуждения и действует на меня, как афродизиак. Кошачьи глаза мужа поблескивают в предвкушении, а рука накрывает и сминает грудь, зажимая затвердевший сосок между пальцами. — Ви-и-илмар, — с тихим стоном отзываюсь на ласку, выгибаясь в спине и прижимаясь к возбуждённому члену, которому сейчас тесно в узких кожаных брюках.
— Вилмар, — окликает его Дарелишш, — занеси жену в палатку. Нечего ей пылью дышать.
Оборотню дважды повторять не нужно. Мгновение и мы внутри, а за стенками раздаются незлобные комментарии.
— Молод он ещё, — говорит Сайранан, — сначала делает, потом думает.
— Хочешь сказать, что ты сначала думаешь, поцеловать жену или нет, а только потом целуешь? — смешливо фыркнул Матиас.
— Не всегда, — рассмеялся дракон. Это было последнее, что я услышала, потому что уже отключалась от реальности, уносимая на волнах нарастающего возбуждения. Мой нежный зверь неистово целует мои губы, проникая языком, лаская, посасывая язык, покусывает, немного прихватывая клыками. Его руки ни на минуту не останавливаются, изучая моё податливое тело. Обхватив ладонью левую грудь, Вилмар отрывается от губ и втягивает в рот сосок, перекатывая чувствительную твёрдую горошину между небом и языком. Другой рукой сжимает второй сосок, лаская и немного выкручивая, тем самым даря невероятные по силе ощущения, вызывающие стон наслаждения. Мои руки ласкают сильные плечи, с усилием проходятся острыми коготками вдоль позвоночника вниз, чтобы потом найти между нашими телами зажатый бархатный член. Обхватить его в кольцо пальцев и оттянуть крайнюю плоть, освобождая чувствительную, мокрую от смазки головку, нежно пройтись в круговую по ней большим пальцем, и в нетерпении поёрзать под мускулистым горячим телом, шире раздвинуть ноги, бесстыдно потереться о член.
— Ви-и-илмар, — прерывисто шепчу, повторяя его имя раз за разом, пока губы не заняты.
Внизу уже всё мокро и пульсирует, желая ощутить наполненность, скользящие движения мужа внутри и, как итог, получить разрядку.
— Кошшшечка, д-а-а-а, — со стоном выдыхает он, входя в меня, и начинает двигаться, удерживаясь на локтях надо мной, а я, как обезьянка, оплетаю его руками и ногами, уткнувшись в ключицу, задерживая дыхание, чтобы полностью погрузиться в оглушающие ощущения. Ритм движений ускоряется, и я не сдерживаю себя, отдаваясь без остатка, двигаюсь навстречу, растворяясь в нём, получая мощный оргазм, до белых звёзд. Следом за мной финиширует мой мужчина, на пике с силой сжимает меня в объятиях, чтобы затем расслабиться и обессиленно упасть рядом, не забыв обнять меня, притянуть к себе и, проведя ладонью вдоль спины, обхватить ягодицу ладонью.
— Ты всегда такая разная, я не могу тобой насытиться, — Вилмар нежно целует моё лицо, глаза, нос, щёки, и, глубоко вдыхая, утыкается носом в волосы.
Я поглаживаю взмокшую спину мужчины, нежась в его объятиях.
— И не нужно. Хочу быть для тебя всегда новой, любимый, — улыбаюсь, вспоминая богиню в платьице для ролевых игр. «Мы тоже когда-нибудь такое попробуем, и не только это, — подумала я, засыпая. — И куда только делось моё стеснение и табу в сексе?»
— Вилмар, — тихонько заглянул эльф, — иди ужинать, я побуду с Яриной.
— Нет, — заупрямился оборотень. — Я хочу побыть с ней.
— Через полчасика её нужно разбудить и покормить, тогда и сам поешь, — не стал настаивать Лауриндиэль, понимая молодого мужчину. — Ярина почти ничего не ест в последние дни, а ей нужна энергия для развития малышей.
— Не переживай, накормлю. Хоть с ложечки, — улыбнулся парень и подтянул ближе себе под бок спящую жену, которая улыбалась во сне.
Через полчаса я, нахохлившись, сидела, завёрнутая в одеяло, на руках у Вилмара, и он с ложечки кормил меня, мило ворча на меня за то, что я мало ем, не слушаю старших (причём Вилмар очень был доволен тем, что он оказался хоть кого-то старше), что очень самостоятельная, но такая любимая, сладкая, нежная, добрая и много какая ещё. При этом слова мне не давал сказать. Только я собиралась что-то возразить, как в меня сразу запихивали очередную ложку вкусной похлёбки. Немного подумав над странным поведением мужа, решила, что, видимо, у него такая тактика моего кормления. Это меня развеселило.
