Ворочаясь, Лесоруб пытался прогнать ранящие образы. Вдруг это смерть? Столь жуткая, что гибель Родергрима покажется приятной? Он не хотел умирать. Не мог представить, что его вдруг не станет. Что был, и вот уже...
Фурмагарец сел, мотнул головой и кашлянул. Мысли испуганно попрятались по закоулкам разума. Резкий звук, слово вслух – верный способ справиться со скверными думами. Поднявшись на ноги, Гезеш решил прогуляться. Разумеется, к северному краю. Опасность и риск обычно напрочь вышибают тоскливые размышления.
Арбалетчики встретили его с удивлением. Ладно, им ждать приказали, а вот Безумцу чего надо?
– Не спится, – буркнул Лесоруб и присел рядом со стрелком в форме Синего Легиона.
– Бывает, – настороженно кивнул тот и перевел взгляд на частокол. Вдоль вкопанных в землю бревен прогуливался один из храмовников. Часовой... Интересно, о чем он сейчас думал?
– Тихо? – поинтересовался Гезеш.
– Как видишь, – хмыкнул арбалетчик.
Лесоруб покачал головой, следя за церковником.
Когда фурмагарец начал клевать носом, один из стрелков прошипел:
– Глядите!
Дозорный прилип к частоколу, пристально вглядываясь в темноту за лагерем.
– Приготовились! – сплюнул легионер. Заскрипели лебедки арбалетов.
Гезеш увидел, как храмовник зашарил рукой по бревнам в поисках опоры.
– Двинулись, мужики. – Стрелок тихо снялся с места, и Лесоруб последовал за ним.
– Ты-то куда? – зашипел легионер.
Фурмагарец лишь отмахнулся. Ларсовец вдруг подпрыгнул, ухватился за край частокола, и Гезеш бросился на помощь. Стащив упирающегося часового на землю, Лесоруб услышал нежный женский голос:
– Хочешь меня?
Изумленно подняв взгляд, Гезеш встал, увидел в смотровой щели девушку и оторопел.
Обольщение, страсть, вызов, покорность... В ее глазах невозможным образом сочеталось сразу все! Стройная, чарующая красавица в облегающем голубом платье ласково улыбнулась:
– Я твоя... Возьми...
Горло пересохло, взор застила пелена возбуждения. Ее тело, ее голос, ее глаза... Гезеш шагнул вперед.
– Я буду твоей! Всегда. Ты станешь счастливым!
Лесоруб ударился в частокол, сгорая от желания и мечтая просто смотреть в ее глаза, ловить любой оттенок настроения. Защитить, приласкать...
Неведомая сила оторвала его от холодных бревен. Между кольями сунулся арбалет, и щелчок пронзил сердце Лесоруба.
– Готово, – довольно хмыкнул легионер. – Попал вроде.
Гезеш очумело мотал головой, радуясь и одновременно жалея, что наваждение спало.
– Глянем? – предложил удачливый стрелок.
– Я жив? – удивленно прохрипел очнувшийся храмовник. Детина с трудом поднялся с земли, отряхнулся и покосился на частокол.
– Она... Она такая... – Лесоруб бессильно пожал плечами, не в силах найти достойные слова.
– Да. – Церковник понимающе посмотрел на фурмагарца.
– Сообщи Ларсу. – Гезеш повернулся к легионеру: – Остальным обойти посты!
Арбалетчики бросились выполнять приказ.
– Такая женщина... – протянул храмовник.
Лесоруб медленно кивнул, тело до сих пор находилось под чарами, а воображение рисовало такие картины, что хотелось выть от бессилия.
За ночь пропал только один пост, вместе с тремя стрелками-охранниками. Среди них, скорее всего, не нашлось столь сообразительных, как легионер. Наверняка, прежде чем спустить курок, посмотрели.
Едва наступило утро – Гезеш одним из первых оказался у частокола, горя желанием еще раз увидеть ночную гостью. Увидел... В остекленевших голубых глазах красавицы застыло изумление. Арбалетный болт разорвал ей горло, но даже такой девушка вызывала желание.
– Если они затрахивают до смерти, то я в следующий раз в дозор! – крякнул кто-то из Диких. – Хороша, паскуда!
Ларс вышел, только когда солдаты собрали трупы женщин в одном месте, зло прошипел что-то маловразумительное, сплюнул и приказал тела сжечь. Гезеш, до того момента, как занялся погребальный костер, с трудом удерживался от желания прикоснуться к убитым красоткам.
Подобные чувства грызли всех. Настолько сильна оказалась аура ночных соблазнительниц.
Едва войско было готово к дальнейшему пути – в лагере объявился один из пропавших следопытов. Хмурый, пожилой, с проблесками седины на висках, охотник, как ни в чем не бывало, прошел прямиком к Ларсу.
Гезеш, сгорая от любопытства, бросился следом. Нагнал он разведчика, когда тот уже предстал перед Фаршем.
– Нашел, – угрюмо бросил следопыт и повел могучими плечами. – И умральцев, и Хозяев, и наших.
Лидер единобожцев соскочил с коня:
– Где?
– Полдня ходу на восток. В лесу.
– Мертвы?
– Не знаю. Стоят. – Охотник сквозь зубы сплюнул на землю. – Подходить не стал. Наших видел. Разведчиков. Тоже стоят.
– Сомневаюсь, что живы, – покачал головой невысокий церковник, один из помощников Ларса. – Похоже, нечто вроде нашего Бравого Легиона.
– Там много людей. Среди деревьев стоят, не шевелятся. Очень много. Больше тысячи – точно.
– Да... Красотки знатно покуролесили, – поморщился Ларс и посмотрел на Гезеша. – Как думаешь, сколько их уцелело?
– Одна? – предположил Лесоруб.
– Это если они все за нами шли... Да... Дуры. Нет чтобы среди бела дня выйти! Тогда бы всех увели.
– Ну, я пойду? – хмуро спросил следопыт.
Ларс отстраненно кивнул охотнику и посмотрел на Гезеша:
– Будем выручать?
– А смысл? – Лесоруб угрюмо пожал плечами. – Если разведчики там же оказались, то и всех утянет!
– Может, больше не сунутся?
– Не знаю... Едем?
Церковник усмехнулся:
– Неймется? Санд, труби сигнал.
Молодой храмовник поднес рог ко рту, и над лагерем повис хриплый рев.
Солнце клонилось к закату, когда мимо строя пронесся один из «истребителей»:
– Впереди Колонна! Огромная!
Слева от дороги раскинулось заросшее поле. Может быть, когда-то давно на нем выращивали пшеницу? Или рожь?
– Сворачиваем! – рявкнул откуда-то Ларс. – Встретим их там!
Над тропой поднялся гвалт: обрывки команд, лязг доспехов, громкая брань.
– Справа! – донесся спереди испуганный крик. – Движение!
– Перестроиться! Щиты вперед, пики во второй ряд, арбалетчикам приготовиться! Третья линия – не зевать! – Ларс пронесся мимо опешившего Гезеша.
