Серым волкам на растерзание, Чёрным воронам на возграение...
«Так по вине недальновидных, завистливых и враждовавших между собой князей, не пожелавших соединить свои силы в единое, крепко спаянное русское войско, Залозный шлях вместо пути великой победы стал “Слёзным шляхом” — отважные русские ратники усеяли его своими белыми костями, залили алой кровью»[281].
Оценить общие потери русских в битве при Калке чрезвычайно сложно. Древние летописи говорят, что из десяти русичей уцелел лишь один; сообщают они и о том, что одних киевлян и смоленцев погибло свыше десяти тысяч. Из участвовавших в битве девятнадцати князей погибли одиннадцать. Исходя из этого, можно сделать печальный вывод, что на поле брани пало более половины русского войска. Однако не следует забывать, что на Калке монголам противостояла далеко не вся Русь, а лишь её южная часть.
Самая крупная из русских земель — Суздальская — осталась в стороне. Правда, Юрий Всеволодович послал на помощь южным князьям своего племянника Василько Константиновича из Ростова, но это мало что изменило в исходе битвы...
Суздальский летописец с ликованием сообщает лишь о восьми князьях, коим удалось избежать татарского аркана: среди них Волынский князь Данила Романович, дружина оного почти вся погибла (самого тяжело раненного князя едва успели вывезти из сечи). Бежал с остатками дружины и отчаянный князь Мстислав Удатный (Удалой).
«...На ходе сражения крайне отрицательно сказались несогласованность действий князей, отсутствие единого командования. Так, киевские дружины под командованием Мстислава Старого и двух его дубровецких “князей-подручников” не только не перешли к сроку Калку, но и (не пришли — опоздали?) на помощь остальным русским дружинам, когда те, боясь попасть в окружение, обратились в бегство.
Так или иначе, но летописи говорят, что киево-смоленские дружины предпочли наблюдать за боем с укреплённого повозками холма. Серьёзным ударом для русского войска было и предательство половцев; их паническое бегство тяжело сказалось на боевом духе дружин»[282].
* * *
Трагичной, но поучительной оказалась судьба самого великого князя Киевского и его «подручных», «малых» князей. Всех их ожидала дикая, мучительная смерть. Монголы связали сдавшихся князей, положили на них оглобли и доски, оторванные от разбитых повозок, а сами, сев сверху, принялись справлять «пир на костях» во славу победы, во славу грозного бога войны Сульдэ, восхваляя Потрясателя Вселенной краснобородого Чингизхана. Отказавшись от злата и серебра за выкуп знатнейших русских князей, кочевники жертвовали своим кровожадным языческим богам сих пленных, дерзнувших вступить в бой с непобедимыми войсками «посланного Небом» Кагана. Триста тридцать татарских военачальников уселись на тех плахах. Багатуры, подымая чаши с кумысом и огненной унной, глумливо гоготали и подпрыгивали, когда из-под досок неслись жуткие стоны и клокочущие проклятия заживо раздавливаемых князей...
Тогда же, под ликование многих тысяч монголов, Тохучаром была зачитана воля великого владыки мира Чингизхана. Все военачальники, а за ними и воины орды упали ничком и с замиранием сердца слушали слова Кагана:
«Когда огласите посланье моё, поворачивайте обратно морды коней. Спешите на Курултай обсудить покорение Вселенной.
Бог — на Небе, Каган — божья сила на земле. Печать Повелителя скрещения планет, владыки всех людей».
...Последним взял слово Барс с Отгрызенной Лапой. Тысячеглазая орда затаила дыхание, не сводя глаз с прославленного багатура.
— Сегодня мы ещё простоим здесь! Предадимся пиру! Но завтра, после восхода светила, мы тронем коней на восток, к Золотой Юрте нашего владыки! Все, кто проспит иль промедлит, будут разорваны лошадьми!
* * *
«...Утром следующего дня, совершив солнцу моление и возлияние кумысом, монголы сели на коней. Они гнали бессчётные гурты скота и ободранных, измождённых пленных. Запряжённые быками повозки с награбленным добром и тяжело раненными монголами невыносимо заскрипели на всю степь и скрылись в тучах пыли.
Впереди монгольского войска ехал Субэдэй-багатур. Он вёз в кожаной торбе голову киевского князя Мстислава Романовича, его стальной с позолотой шлем и нагрудный золотой крест на цепи...
Монголы направились на северо-восток, к реке Итиль и далее через южные отроги Урала к равнинам Хорезма. Половецкая степь освободилась от грозного войска татаро-монголов. Они исчезли так же внезапно и непонятно, как пришли. После их ухода некоторые кипчакские племена вернулись в свои разорённые кочевья, другие ушли в Угорскую степь и к низовьям Дуная. Тогда и кипчакские, и русские князья думали, что татары никогда больше не вернутся, и проводили день за днём в своих старых “ссорах и которах", не готовясь к новой войне, и не подозревали, что враг задумал новый, ещё более страшный набег на Запад...»[283]
Судьба отпустила Руси четырнадцать лет передышки. Но, увы, воспользоваться этим подарком судьбы русские князья не сумели.
В 1227 году (год Собаки) в своём последнем походе умер Чингизхан, завещавший монголам покорить всю землю вплоть до находящегося на западе «моря Франков», или «Последнего моря». Главной силой этого завоевательного похода должен был стать улус Джучи — старшего сына Великого Кагана. В улус включались все земли к западу от реки Яик (Урал). Но Джучи погиб незадолго до отца. Неизвестные переломили ему хребет на охоте... (Ходили слухи, что его убили по негласному приказу самого Чингизхана.) Главой западного улуса стал сын Джучи и внук Чингизхана — Бату-хан (Батый).
В 1229 г. войска Батыя вторглись в северные прикаспийские степи. В 1235 г. каган Угэдэй (третий сын Чингизхана) созвал курултай, на котором было решено выполнить до конца волю покойного Чингизхана — начать большой поход в Европу. Сил одного улуса для сего грандиозного замысла было недостаточно, поэтому на помощь Бату-хану были направлены войска других многочисленных внуков Владыки Мира.
Осенью 1236 г. татаро-монголы разорили Волжскую Булгарию, весной 1237 г. огнём и мечом подчинили мордву, башкир, черемисов (мари), удмуртов, хантов и манси, мещер, ногайцев и окончательно сломили сопротивление алан и уцелевших половцев на Северном Кавказе. После этого остатки половецких кочевий бежали на Запад, где вскоре растворились среди народов Юго-Восточной Европы. Теперь татаро-монголы безраздельно господствовали к юго-востоку от русских границ.
