Живи для себя, если ты себе доверяешь.
ВТОРОЙ из ОДИННАДЦАТИ о естественном порядке вещейХэсина снова падала в ледяную воду – как и той зимой, девять лет назад. Только в этот раз Цайянь не тонул. Его не нужно было спасать и защищать. В этот раз Хэсину столкнула его рука.
Хэсина, пошатываясь, поднялась на ноги, и в ту же секунду одна из министров спросила:
– В каком преступлении вы ее обвиняете?
Женщина попыталась подавить зевок. И не одна она. Едва ли не на всех присутствующих были помятые ханьфу и криво завязанные пояса. Шапки уша у многих съехали набок.
Следующие слова Цайяня разбудили их всех.
– В сотрудничестве с пророком.
Все застыли, словно первый зимний лед.
Потом вся тяжесть этого обвинения обрушилась на Хэсину, и она почувствовала, что падает, падает, старается выбраться из-под завала, хочет отдышаться, но не может.
«Сохраняй спокойствие, Хэсина», – приказала она себе, хватая воздух ртом. Ее не могут признать виновной бездоказательно… а последние улики погибли вместе с Серебряной. Даже хозяйка музыкального дома «Желтый лотос» не могла свидетельствовать против нее, потому что той ночью Хэсина была в капюшоне, а Цайянь – нет. Призвав на суд ее, он бы вовлек в это дело себя. Так что да, все хорошо. Все хорошо. Все будет в порядке.
Все будет в порядке.
Тем не менее она сжалась и подалась назад, в то время как Цайянь подходил к ней ближе и ближе
– Этот пророк – точнее пророчица – умерла несколько месяцев назад, – проговорил он. – Но я думаю, вы найдете мои доказательства достаточными.
Зачем? Но Хэсина уже поняла зачем. Ради мести. Она не послушалась его совета. Она должна была подставить Ся Чжуна, чтобы удар на себя принял он, а не Лилиан.
Но… это же был Цайянь. Брат, который стойко переносил все колкости Санцзиня и никогда на них не отвечал. Брат, который помогал ей справляться с уроками. Внимательный, учтивый, надежный Цайянь, который сейчас вызывал свою первую свидетельницу.
Хэсина наблюдала, чувствуя, как слабеет ее дыхание и замедляется пульс. Ее сердце как будто выловили из груди и оставили на известняковом мостике, который отделял ее от брата.
Свидетельница подошла к краю трибуны. Это была строгая на вид женщина лет сорока, которую Хэсина не узнала.
– Назовите ваше имя, – проговорил Цайянь.
– Мэн Хуа.
– Вы можете начинать.
– Подождите!
Собравшиеся повернули головы.
– Т-тебе нельзя вызывать свидетелей, – заикаясь, произнес Жоу. Все взгляды вперились в него, и Хэсина тоже обернулась в его сторону. – Это работа Совета расследований.
Пусть небеса будут добры к нему.
– Совет расследований одобрил рассмотрение этого дела, – сказал председатель.
– В таком случае, это суд, – заключил Жоу. – А раз это суд, у королевы Хэсины должен быть представитель, как у любого другого человека.
– Я боюсь, вы забываете первый завет «Постулатов», принц Янь Жоу, сын Благородной супруги Фэй. – Теперь все головы повернулись к Ся Чжуну. – Будь это любое другое дело, – продолжил министр, – королева действительно имела бы право на представителя и справедливый суд. Но, как утверждается в параграфе 1.1.2, пророки и их соучастники являются исключением. Но у вас нет повода для беспокойств. Если свидетельства, которые предоставит Цайянь, покажутся суду недостаточными, мы перейдем к обычной процедуре выбора представителей.
Все присутствующие одобрительно зашептались. Министр сказал правду. Хэсина знала об этом еще до того, как решила отправиться на поиски Серебряной. Теперь она могла лишь посмотреть на Жоу и одними губами прошептать: «Спасибо».
В следующее мгновение по залу суда снова разнесся голос Цайяня.
– Начните ваш рассказ, – приказал он женщине. – Как вышло, что вы стали свидетелем событий, произошедших два с половиной месяца назад?
– У нас с мужем свой столярный магазин в восточной части торгового квартала. В тот день все вокруг говорили, что одна из пограничных деревень исчезла, словно облачко дыма. По словам наших покупателей, во всем были виноваты кендийские пророки. Я совершенно не удивилась – эта саранча рождается без души. Все мы видели, что случилось с разведчиком на коронации королевы.
