Под чёрным мрамором небес я отыскал Цепочку бледную огней – дрожа во мраке, Она тянулась вдаль…
Э. Верхарн. Видение на горизонте Без яркого эпизода с кострами, пожалуй, не обходится ни один рассказ о последнем полёте «СССР-В6». Обычно считается, что их зажгли по своей инициативе железнодорожники, а Гудованцев, увидев, пошёл в радиорубку запросить Мурманск, что это значит.
Действительно, костры вдоль железной дороги на расстоянии полутора километров друг от друга разложили по приказу начальника дорожно-транспортного отдела ГУГБ НКВД Кировской железной дороги капитана Иосифа Шемеля. А тот, очевидно, получил такое распоряжение от своего московского начальства: даже капитаны госбезопасности не жгли на дорогах костров по собственной прихоти. Сейчас уже нельзя сказать, кому принадлежала эта идея, но цель состояла именно в том, чтобы помочь дирижаблю ориентироваться.
Цепочка огней была последней надеждой, возможностью избежать катастрофы. Судя по рассказу Почекина, от неё до места столкновения дирижабль пролетел 10–15 минут, то есть пересёк железную дорогу примерно в 19:20–19:30. Если бы он уцепился за эту светящуюся ниточку и пошёл по ней, то попал бы не к Небло, а к Кандалакше. Дальше огни провели бы сквозь проход между Хибинами справа и Чунатундрой слева – именно они, а не скромная Небло были настоящими бастионами высотой больше 1000 метров, а уж там и до Мурманска рукой подать.
Возвышенности к северо-западу от станции Княжей – по направлению движения «СССР-В6» в последний час полёта (схематично)
Выделены основные возвышенности от 300 метров над уровнем моря. Дирижабль шёл примерно на 340 метрах прямо по центру 30-километрового «фронта» вершин высотой 400 метров и более. За ним следовала вторая линия гор – уже в 500–600 метров. При таких параметрах полёта «СССР-В6» был обречён. Единственной возможностью спастись было крутое, почти на 90 градусов, изменение курса в сторону Кандалакши, однако этого не произошло
Но ничего этого не произошло, Гудованцев отреагировал странно, необъяснимо. Не надо быть ни железнодорожником, ни сотрудником НКВД, чтобы понимать: на земле вдоль железной дороги, да ещё в малолюдных местах, просто так не появляются цепочки костров. Паровозам они не нужны, самолётам тоже, да с Мурманском тогда и не было авиасообщения. Значит, кто-то на земле очень хотел привлечь внимание дирижабля, просигналить ему о чём-то важном. Однако командир «усмехнулся» и куда-то пошёл. Хотел ли он и в самом деле запросить о кострах, запрашивал ли – неизвестно: ещё в 18:55 радиосвязь с дирижаблем прекратилась.
Правда, радиотехник Сергей Палилов, дежуривший во время полёта на радиостанции Эскадры дирижаблей, десятилетия спустя утверждал, что слышал в эфире, как «СССР-В6» передавал: «Огни в линию! Огни в линию!» – пытаясь выяснить, как понимать увиденное [59]. Такого сообщения нет в подробных журналах радиообмена с «Романом-Зинаидой», которые велись мощными центрами связи в Кировске и Мурманске, его не принимала никакая другая из многочисленных станций, слушавших дирижабль. Была ли это реальная радиограмма, каким-то чудом дошедшая только до Долгопрудной, или мы имеем дело со своеобразной аберрацией памяти старого радиста? Приходится сдать эту деталь на тот же склад необъяснимого, где уже лежат преждевременно закрытые радиовахты Северного флота, а также исчезнувшие блокнот и карта из портфеля штурмана Ритсланда.
Костры капитана Шемеля освещают ещё один важный вопрос, остающийся без ответа. По утверждению сотрудников НКВД станции Кандалакша, огни на всём протяжении дороги между станциями Лоухи (30 километров до Чупы) и Имандра (130 километров за Кандалакшей) были зажжены в 17:00–17:30. Тем не менее с дирижабля, около 18:00 пролетевшего Чупу, никаких огней не заметили ни там, ни позже – до тех пор, пока они не появились в первый и последний раз незадолго до катастрофы. Такое событие не могло ускользнуть от внимания Почекина, всё это время стоявшего на вахте, и он обязательно рассказал бы о нём. Значит ли это, что экипаж уже начиная с Чупы не видел железной дороги, то есть потерял ориентировку не в последние минуты, а больше чем за полтора часа до катастрофы?
