Книга Отцовский штурвал - Валерий Хайрюзов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
После концерта губернатора повели вдоль реки, мимо сотен маленьких, сложенных из плоских камней-окатышей тонких пирамид. В грязевых ваннах, не обращая внимания на высоких, упавших буквально с неба гостей, лежали отдыхающие. На берегу, обмазав себя жирной лечебной грязью, толпились «папуасы», а рядом, помахивая хвостами, бродили лошади.
Тут же стояли раскрашенные в синие и красные тона деревянные идолы.
Прямо от горной речки отдыхающими был сооружен водоотвод. Бегущий поток крутил деревянные мельницы, крылатых лебедей, поднимал и опускал игрушечные перегородки, переворачивал лопатки всевозможных гидросооружений. Вдоль тропы на крупных булыжниках виднелись надписи, утверждающие, что «Коля и Оля были здесь». Горячие источники обозначались каменными и деревянными знаками. На некоторых раскрашенных камнях были нанесены китайские иероглифы. Карл Румпель трудился не покладая рук и не жалея ног. С немецкой дотошностью он расспрашивал Пряхина, теребил бурята, губернатора, Сугатову, чтобы они на камеру сказали, что это за камень и о чем говорят иероглифы. Надолго задержался около кладбища костылей. Пряхин объяснил, что сюда, на Шумак, многие прилетают на костылях, а обратно уезжают на своих двоих.
Вскоре утомленные гости собрались в столовой, где им был приготовлен обед. Губернатору как самому почетному гостю предложили вареную баранью голову, Карлу – убсуун, баранью грудинку. Пряхин отметил, что и здесь на столе было выставлено немецкое пиво. Он посоветовал Румпелю отведать приготовленные бурятские молочные пенки – урмэ.
– Зер гут! – подняв большой палец и отведав пенки, говорил Румпель.
На десерт подали сваренные в котле лапы медведя с острой приправой. Видимо, варили их долго, мясо успело остыть и превратилось в холодец. Но под водку пошла и медвежатина.
За столом Эрик Петрович произнес речь в честь немецкого гостя и сообщил, что достигнута договоренность о прямом рейсе из Мюнхена в этот край вечно синего неба.
– Что, будут летать прямо сюда? – вытаращив глаза, спросил глава района.
– Сюда будет прямой рейс на вертолетах, – ответил губернатор. – Скоро вы не узнаете Шумак. Здесь будет курорт европейского уровня. Заведем охотничье хозяйство, огородим источники металлической сеткой, чтоб лошади не бродили. Зарубежные гости смогут здесь не только полечиться, но и поохотиться, порыбачить и подышать нашим саянским воздухом. И как это в песне: «И приросла Россиюшка Сибирью. И раздалась Россия на Восток». Будем укореняться и здесь, в этих диких местах.
Было видно, он доволен оказанным гостеприимством, и ему захотелось ответно порадовать приятной вестью хозяев.
На обеде шаман исполнил для присутствующих песню: «Кочевник, степь и небо».
– Природа, Бог одно и то же, – помогая себе руками пел шаман, – Кругом орлы, пасущие отары. И стрекот дикой саранчи. И посвист суслика степного впитал в себя сей горизонт. И склоны снежных гор.
Уже в конце долгого, как бурятская степь, напевного монолога он с какой-то обреченностью в голосе выдохнул: «И где теперь аймак районом стал, и Ельцин этот путь нам указал».
Пряхин не стал уточнять у шамана, про какой путь вспомнил вдруг он, должно быть, песня была написана давно, и ничего нового в ней не появилось. Вожди указывают, отары бредут, куда им укажет пастух. Пряхин вспомнил Кешу, его рассказ про оркестр в Потсдаме и пожалел, что его нет здесь, на Шумаке.
Вспоминая о своей поездке на охоту, Румпель сказал Пряхину, что обязательно сделает о Намоконове фильм.
– Думаю, Кеша не будет возражать, – улыбнулся Пряхин.
Румпель молча и недоверчиво посмотрел на Пряхина. И та легкость, с которой Григорий решил за Кешу, улетучилась. О таких вещах говорить за другого было легковесно и несерьезно. С присущей немецкой педантичностью и дотошностью, Карл, должно быть, привык больше доверять подписанному договору, а не брошенным походя словам. Все-таки Румпель имел не только немецкие корни, но и большой отрезок жизни, который он провел в России, где от сказанного обещания до конечного результата – дистанция огромного размера.
– Майн фройнд, должно быть, вы знаете, что в природе не существует частицы «не», – неожиданно сказал Румпель. – И многие не понимают ее значения. Говорят: «Я желаю тебе не болеть!» Уберите частицу, что получится?
– А как, по-вашему, надо?
– Желаю быть здоровым. Еще вы любите огораживать свою территорию, – продолжил Карл. – Даже после смерти. Я понимаю, заборы и оградки, кирпичные стены достались от прошлого. Но они в обычной жизни мало полезны. Например, Берлинская стена. У немца ограда или черта в голове. Он не пересечет ее и не поедет на красный свет. У вас же это сплошь и рядом.
– И что из того? Что, после падения Берлинской стены вы стали жить лучше?
– Мы вновь стали единым народом.
– Поделенным на три сорта, – сказал Пряхин. – Первый – западные немцы. Второй – восточные. И третий – приехавшие из России.
– Но это быстро рассасывается, сглаживается.
– И мы меняемся, – подытожил Пряхин.
– Я-я! Все течет, все меняется, – согласился Румпель.
Все хорошее когда-нибудь заканчивается, гости начали собираться в обратный путь. Пока гуляли и обедали, облачность приподнялась и показала зубатые, каменистые, кое-где уже прикрытые снегом, высокие клыки Тункинских Альп. Вдоль ущелья потянул холодный, порывистый ветер. Пряхин знал, при таком ветре в этой узкой трубе взлетать будет непросто. Он вспомнил Гэсэра – мифического героя бурятского народа, который, как и Христос, спустился на землю. Ему так полюбилась земная жизнь, что он не вернулся обратно на небеса.
«Он-то не вернулся, а нам лететь. И хорошо, что погода не заперла нас в этом урочище», – подумал Григорий, поглядывая на заснеженные гольцы. Прав был Елисеев, летать на Шумак было сложно, и, скорее всего, регулярные рейсы сюда будут еще нескоро.
По пути к вертолету губернатор напевал полюбившуюся ему казачью песню:
– Как говорил Кант: «Две вещи поражают мое воображение, – сказал Румпель, обращаясь к губернатору, когда они садились в вертолет, – звездное небо над головой и нравственный закон во мне». Я бы добавил еще – русское гостеприимство.
– Дорогой Карл, хочешь, я возьму тебя с собой в тайгу на берлогу? – расплылся в улыбке губернатор. – Пощекочешь нервы.
– О нет-нет! – воскликнул Карл. – Я пацифист.
– Хорошо, тогда я тебе подарю шкуру медведя.
– Гималайского?
– Будет тебе и гималайского, – покровительственно похлопал по плечу Румпеля губернатор.
– Эрик Петрович, я бы хотела поехать с вами на охоту, – попросилась стоявшая рядом с губернатором Сугатова. – Я сегодня пролетела на вертолете, получила огромное удовольствие. Мне захотелось посмотреть медвежью охоту. Особенно когда слушаю рассказы охотника Иннокентия Намоконова.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Отцовский штурвал - Валерий Хайрюзов», после закрытия браузера.