«Фратичелли»
Так называлась секта, которая, говорят, упражнялась в воздержании при самой тяжкой обстановке обетом возлагаемого плотского искушения. Она преимущественно встречалась в Ломбардии. Папа Климент Y проповедовал против нее крестовый поход и затем истребил ее огнем и мечом, холодом и голодом. Но эти люди были виновны в несравненно тягчайшем преступлении, чем то, в котором они обвинялись открыто; они указали на тиранство пап и злоупотребление клерикальной властью и богатством, а это, разумеется, заслуживало истребления огнем и мечом!
Козлы
Около 1770 г. территория Лимбурга оказалась местом действия загадочных деяний. Церкви разрушали, замки жгли, и грабежи производились повсюду. Деревенские жители пытались свергнуть с себя иго феодализма. Во время ночи самые смелые из них собирались в уединении степей и шли производить эти опустошения. Тогда повсюду распространялся ужас и слышны были крики: «Козлы идут!» Называли их таким образом потому, что они носили маски, изображавшие козлиную морду. В подобные ночи раб становился господином и предавался со свирепым наслаждением мести за несправедливость, выносимую в течение дня. Утром все исчезало; они возвращались к своей ежедневной работе, между тем как замки и дома, подожженные ими ночью, отражались на небе грозным заревом. Чем больше было недовольных, тем больше число козлов, которые под конец стали так многочисленны, что предпринимали одновременные экспедиции в разные стороны в одну ночь. Говорили, что они в союзе с нечистым, который в образе козла будто бы переносил их с одного места на другое. Прием в это товарищество производился следующим образом: в небольшой часовне среди лесной чащи зажигалась лампадка в темную и бурную ночь. Кандидат вводился в часовню двумя преемниками и должен был три раза проползти на четвереньках вокруг здания. Потом ему давали выпить большое количество крепкого шипучего напитка и сажали его верхом на деревянного козла, повешенного на шпилях. Козла принимались вертеть все быстрее и быстрее, так что сидящий на нем, отчасти от выпитого крепкого напитка, отчасти от кружения, терял память и даже порой приходил в настоящее бешенство; когда же его снимали наконец, легко было вселить ему убеждение, что он скакал по воздуху за спиной черта. С этой минуты он был предан душой и телом Обществу козлов, которое около двадцати лет наполняло Лимбург ужасом. Напрасно власти захватывали большое число подозрительных людей; напрасно во всех общинах и во всех деревнях то и дело воздвигались виселицы. За 1772–1774 гг. один Фокемонский суд приговорил к повешению или четвертованию четыреста козлов. Однако общество не могло быть истреблено приблизительно до 1790 г.
Общество заячьей ноги
Оно составилось в Канаде против английского правительства.
Хузеанавер
Так жители Виргинии называли посвящение их собственных жрецов и тот искус, которому должны были подвергаться лица, не принадлежащие к жреческому сословию. Тело кандидата смазывали жиром, после чего он являлся перед собранием жрецов с зелеными ветками в руках. Священная пляска перемежалась мрачными кликами. Пять юношей проводили кандидата к подножию известного дерева между двумя рядами людей, вооруженных палками, которые прикрывали его собой и получали удары, назначаемые ему. Между тем мать его готовила погребальный костер для мнимого жертвоприношения и оплакивала своего сына, как мертвого. Тут дерево срубали, его ветви обрезали, свивали из них венок для кандидата, который во время продолжительного уединения и посредством сильного наркотического средства, называемого визоцин, впадал в состояние сомнамбулизма. После того он возвращался в свое племя и на него уже смотрели как на человека переродившегося, одаренного высшей властью и высшими познаниями, чем непосвященные.
Невидимки
Мы не знаем, много или мало истины в рассказах, правда очень немногочисленных, об обществе, которое, говорят, существовало в Италии в прошлом столетии и в ночных собраниях проповедовало атеизм и самоубийство.
Иезуиты
Едва ли иезуиты могут быть названы тайным обществом. Тем не менее их влияние на тайные общества часто бывало очень сильно, и во всех частях света они всегда имели громадное число последователей, хотя не открыто принадлежащих к ордену, но обязанных охранять его интересы, – людей, называемых во Франции Jesuites de robe courte[79]. Существует большая аналогия между масонскими и иезуитскими степенями; иезуиты спускают пятку башмака и обнажают колено, потому что Игнатий Лойола явился таким образом в Рим испросить утверждение ордена. Заглавные буквы масонских входных слов в точности соответствуют словам иезуитских чинов Temporalis (тубалкаин), Scholasti-cus (Shibboleth), Caodjutor (Ch(g)iblum), Noster (Notuma). Много других аналогий можно бы привести еще. Не довольствуясь исповедью, проповедованием и воспитанием, которыми приобрели неслыханное влияние, они составляли во Франции и в Италии в 1563 г. Конгрегации, то есть тайные собрания в подземельях часовен и других потаенных местах. Учреждение конгрегационистов имело сектаторскую организацию с надлежащими катехизисами и молитвенниками, которые следовало возвратить перед смертью, почему и сохранилось очень немного экземпляров. Библиотека в Ришельевской улице в Париже обладает манускриптом с заглавием Histoire des congregations et sodalites jesuitiques depuis 1563 jusqu’ au temps present[80] (1709).
Посвящения
Из этого сочинения и других мы почерпнули некоторые из обрядов приема в орден. Успев почти во всех римско-католических странах завладеть воспитанием юношества, иезуиты могли направлять молодежь согласно своим тайным целям. Если по прошествии нескольких лет они подмечали в ученике слепую и фанатическую веру при восторженной набожности и неодолимом мужестве, то посвящали его; в противном же случае он был исключаем. Испытания продолжались двадцать четыре часа; кандидат готовился к нему долгим и строгим постом, который отнимал у него телесную бодрость и воспламенял воображение, а перед самым искусом ему давали выпить крепкий напиток. Тогда начиналась мистическая сцена – появление чертей, вызывание мертвых, изображение адского пламени, скелетов, движущихся мертвых голов, поддельного грома и молнии – словом, всей исключительной принадлежности и обстановки древних мистерий. Если неофит, за которым тщательно наблюдали, выказывал боязнь или ужас, он оставался навсегда в низшей степени; но если он хорошо выносил испытания, то его возводили в следующую степень. Было четыре степени. Первая, Coadjutores Temporalis, коадъюторы мирские, были исполнители физического труда и обязанностей слуг в ордене; вторая степень заключала Scholastici, схоластиков, из числа которых выбирали преподавателей юношества; третья степень состояла из Coadjutores spirituales, духовных коадъюторов, титул, даваемый членам после троекратных обетов обществу. Professi, профессора, были четвертой и высшей степенью; только они посвящались во все тайны ордена.
При посвящении во вторую степень повторялись одни и те же испытания, но в больших размерах. Кандидат снова готовился к ним продолжительным постом. Его вели с завязанными глазами в большую пещеру, где раздавались дикий вой и рев; проходя через нее, он должен был читать молитвы, особенно приспособленные к этому случаю. В конце пещеры ему следовало проползти в узкое отверстие; в это время невидимая рука снимала повязку с его глаз и он видел себя в квадратной темнице, пол которой был устлан покровом, а на нем стояли три лампы, распространявшие слабый свет на черепа и скелеты, расставленные вокруг. Это была Пещера вызывания духов, Черная комната, славившаяся в хронике Отцов. Здесь неофит оставался некоторое время, погруженный в молитву, и иезуиты могли следить за каждым его движением, тогда как он не подозревал этого. Если его поведение оказывалось удовлетворительно, два брата, изображающие архангелов, тотчас являлись перед ним, но так внезапно, что он не мог дать себе отчета, откуда они взялись, – многое можно сделать с хорошо приспособленными и смазанными потайными дверями, = ив глубоком безмолвии обвязывали его голову белой лентой, смоченной в крови и испещренной иероглифами; потом ему надевали на шею маленькое распятие и мешочек с мощами или чем-то представлявшим мощи. Наконец снимали с него всю одежду, которую бросали в костер в углу подземелья, и кровью начерчивали на его теле множество крестов. В эту минуту входил иерофант со своими ассистентами и опоясывал кандидата куском красного сукна. Братья в одежде, запятнанной кровью, становились возле него и, обнажив кинжалы, составляли над его головой стальную арку. Тут на полу расстилали ковер, все преклоняли колени и молились около часа, по прошествии которого костер зажигали украдкой; дальняя стена пещеры разверзалась, воздух оглашался музыкой то веселою, то мрачной, и длинное шествие привидений, скелетов, ангелов и демонов тянулось мимо неофита, подобно сверхъестественным явлениям в пантомиме. Пока разыгрывался этот фарс, кандидат давал следующую клятву: «Во имя распятого Иисуса Христа клянусь расторгнуть узы, которые еще соединяют меня с отцом, матерью, братьями, сестрами, родственниками, друзьями, королем, начальством, всеми другими властями, которым я когда-либо присягал в верности, повиновении, благодарности или услугах. Отрекаюсь от… места моего рождения, чтобы впредь существовать в иной сфере. Клянусь открыть моему новому начальнику, которого желаю знать, что делал, думал, читал, изучил или открыл, наблюдать и подстерегать все, что представится моему наблюдению. Клянусь отдаться во власть моего начальника, как мертвое тело, лишенное жизни и воли. Наконец, клянусь бежать искушения и открыть все то, что успею разведать, в полном убеждении, что молния не быстрее, чем кинжал, который поразит меня, где бы я ни находился». Дав эту клятву, новый член входил в соседнюю келью, где принимал ванну и был облечен в одеяние из нового и белого полотна. Наконец он отправлялся с остальными братьями к трапезе, где мог вознаградить себя изысканной пищей и отличным вином за долгий пост, ужасы и утомление, которым подвергался.
