Книга Путешествие в полночь - Мила Нокс

Титу Константин сидел в поскрипывающей лодчонке. «Где же Вангели?»

Но мэр не возвращался. Каким-то чудом они догнали беглецов. Подслушивали разговоры, но близко подобраться к лагерю не могли. Хитрые нежители устанавливали дежурство. Держались кучей, окружая Путеводителя, – пусть подростки, но вместе – шестеро против двух. Оружия не осталось. Припасов тоже. Плыли в неизвестность, голодные. И тогда Вангели решил переговорить с живой. Если девочка присоединится к ним, она сможет отозвать Путеводителя в сторону. И тогда они захватят его и незаметно уплывут по боковому проходу.

Но Вангели все не было.

Алхимик то заламывал руки, то листал пожелтевшие рукописи о Макабре. Слишком много загадок. Сведения игроков не сходились. Все они что-то умалчивали. Наконец старик отправился на разведку. Пробравшись к стоянке противника, спрятался за поворотом. Сюда долетали громкие голоса, и он напряг свой старческий слух.

Тощая нежительница с неприятным лицом, брызжа слюной, говорила:

– А если он не найдет выход? Ты подумал вообще своей пустой башкой об этом?!

– Йонва сказал…

– А вдруг не получится? Мы же его бросили! Да черт с этим Вангели, мне на него вообще плевать…

Беловолосый нежитель залез в воду и оттолкнул от берега лодку. Тощая девчонка сложила руки на груди. Маска – бывший союзник, а теперь предатель, – стал перед ней.

– Дело не в Вангели, а в нем, Дика. В Теодоре.

– И что с ним не так? Ты уверен, что это – он?

Парень заговорил тише, и Алхимик ничего не услышал. А дальше…

– Да и что с того?! – заорала нежительница. – Будто Вангели сам не хотел нас укокошить, а?!

– Дело не в том, что мэр мог кого-то убить, дело в нас. Мы – не чудовища. Никто из нас не отнимет чужую жизнь. Это было убийство, Дика.

Девчонка сплюнула:

– Вот что мне до этого? Вангели сдох? Ну и поделом.

Алхимик так и подпрыгнул: «Что?!!»

Нежители еще спорили, но вскоре залезли в лодки, весла зашлепали по воде, и суденышки поглотил полумрак. Алхимик сидел за камнем с колотящимся сердцем. «Он… убит?» Старик не мог поверить. Нет, он не ошибся. Так и сказали. Вот почему мэра так долго нет… Вангели погиб!

Почему-то он так и думал. Всегда казалось, что мэр не выберется. Лютая ненависть затмевала ему разум, а тут еще и видения при жутких головных болях… Титу метался возле лодки, запрыгивал в нее и снова выскакивал. Остался один! Один! В ужасном гулком темном подземелье!

– Что делать? Что делать? – Нервные пальцы нащупали в кармане скальпель. – Догнать!

Да, это единственный шанс.

Догнать беглецов, прокрасться за ними к выходу, улучить момент и самому заполучить Путеводитель!

Он преследовал их до самой пещеры теней. Наблюдал в бинокль, как они топчутся у входа. Ждал, когда ждали они. Затем случилась ссора. Нежители ругались, и старик было понадеялся, что они перебьют друг друга. Нелюди, одно слово! Но все же угомонились и полезли вверх по каменным ступеням.

Нельзя было упустить момент. Алхимик сжал в руке скальпель – отчего-то это оружие казалось надежней ножа, может, потому что он не раз вспарывал им чужие животы, пусть и только у трупов? – и двинулся за группкой нежителей. Очень скоро он разглядел в бинокль дверь над входом в пещеру, в которой исчезли игроки, и, точно серый паук, вскарабкался вслед за ними по каменным ступеням.

Тут задувал ветер, хлопал полами серого халата. Старческое сердце заходилось от быстрого подъема. Казалось, еще чуть-чуть – и выскочит. Пару раз Алхимик останавливался и глотал настойку из бутылька. Но Титу Константин знал себя: либо смерть на кровати, либо риск – и бессмертие. Всю жизнь он искал секрет вечности. Препарировал пленных нежителей, чтобы обнаружить ответ на вопрос. Без результата. А потом… Макабр! Небылица, найденная среди древних документов, обрела форму правды. А затем явился он – Волшебный Кобзарь.

«Многие ведь скажут, что я жесток, – скрипел про себя Алхимик, – что не смею отнимать чужие жизни, а некоторые даже пожалеют нежителей! Но что люди? Глупые животные. Наука – вот единственный бог, а бог нуждается в жертвах».

Сердце заходилось от боли, но Константин продолжил карабкаться, стиснув зубы.

«Так повелось с древних времен, людишки. Мы все жестоки – и я, и вы, если уж на то пошло. Вы клали младенцев на алтари, я – на стол лаборатории. Людей много, а родится еще больше. Выживает тот, кто умнее. И я – один из них. Неужто жизнь одного из множества однотипных творений так бесценна? А? Жизнь каждого важна? Неужели? Да будь у вас шанс обрести вечную жизнь, плевали бы вы, проповеднички, не на одного, а на сотни людей и толпами отправляли бы их на кос-с-стер».

У подножия величественной башни Алхимик почувствовал себя совсем крошечным. В массивной двери зияла щель. Он проскользнул в пустой черный холл. Вдали слышались голоса, и Алхимик бесшумно заторопился вперед. Уж каким, а незаметным он быть мог!

Он проследовал за нежителями на второй этаж, прячась за статуи, которых тут было полно. Стражи из глянцевого черного камня. По виду – воины разных веков. И каждый с оружием. Статуи таращили пустые глазницы, словно следили за ним. Старик затрясся, но порысил дальше. Услышал, как Путеводитель объясняет тощей девушке про оружейную, и, когда та исчезла за створками с перекрещенными мечами, нежителей осталось всего четверо. Наконец Путеводитель сбросил робу и связал ее рукавами на поясе. Живая девчонка отвернулась. И вдруг порезы на теле мужчины разошлись, и отовсюду из них полезли глаза. Дикое, отвратительное зрелище! Обеими ладонями Алхимик зажал себе рот.