— Да, но не уверен, что...
— Вот именно! — Он торжествующе кивнул. — НЕ УВЕРЕНЫ. В этом и состоит ваша главная ошибка. Сомнения излишни, dan Ра-Гро: ваш дар остался при вас, да и не мог никуда деться только от усекновения волос.
— Но...
— Вчера на острове вы ведь тоже кое-что почувствовали. Когда я возился с браслетами.
Какой хитрющий взгляд!
— Подглядывали, признайтесь!
Ну да, подглядывал. Чуть-чуть. И позорно сбежал, едва дверь чужой души приоткрылась пошире.
— Да, имел неосторожность.
— А это было уже после стрижки! Но вы в тот момент ещё не осознавали произошедшие изменения, более того, условия были неблагоприятные, однако ничуть не помешали. Улавливаете мысль?
— Признаться, пока нет.
Джерон устало выдохнул.
— Ваша способность говорить с водой не покинула вас. Возможно, и не могла покинуть полностью, даже без подпитки речной водой, а только уснула бы. До лучших времён. А волосы... Они важны, но... Представьте себе воина. Опытного, сильного, умелого. Допустим, у него есть меч: длинный, добрый клинок. Воин прекрасно им владеет и считается непобедимым. Но в какой-то из схваток меч, предположим, становится непригоден к использованию, а возможности заменить его новым нет. Воин остаётся безоружным. Сравнение понятно?
— Да. И какое отношение оно имеет ко мне? По-вашему, я тоже безоружен?
— Подождите делать выводы. Я сказал «воин», а не «боец». Чувствуете разницу? Воин будет воином даже на смертном одре. Есть в руках клинок или нет, неважно: он сам себе оружие. Самое совершенное. Непобедимое. А сталь... Она всего лишь продолжение пальцев. Перчатка. Но разве, теряя перчатку, вы разучиваетесь пользоваться рукой?
— Получается...
— Волосы — всего лишь инструмент. Они позволяют вам быстрее получать необходимые для анализа ощущения, даже проводят первоначальный анализ, но они не главное. И потом, у вас на теле достаточно волос, чтобы не оплакивать потерянные!
Это верно. Волос много. И то, что он сказал, правда: теперь, немного успокоившись и вспомнив свои ощущения, не сомневаюсь. Всё моё осталось при мне. Но...
Как я смогу доказать это маме?!
Джерон, заметив моё смятение, огорчённо шмыгнул носом:
— Вижу, не убедил.
— Убедили, уж что-что вы умеете делать, так это убеждать! Но видите ли...
— Другие не поймут, да?
— Именно. Мама не поверит, а если и поверит... Всё равно будет считать семью опозоренной.
Он всплеснул руками:
— Пресветлая Владычица, как всё запущено! Измерять честь длиной косы? Куда катится мир? Если это возможно... Полагаю, не только ваша мать посчитает короткие волосы позором. Я прав?
— Ага. И она, и друзья, и телохранители, и...
Моя жена. Наис. Боги, о ней-то я и не подумал... Лучше было утопиться.
— Да, на такое количество людей моего дара убеждения не хватит. Но я всё же могу попытаться.
— Не нужно: они родились с уверенностью, что у Стража должны быть волосы до пят. И умрут с той же уверенностью. Не стоит тратить силы зря.
Он задумчиво почесал щёку.
— Хорошо, как скажете. Я просто хотел хоть чем-то отплатить за вашу любезность.
— Любезность?
— Вы согласились помочь мне в половине поручений, приняли меня в своём доме, немного познакомили с городом. Не хочу оказаться неблагодарным.
— Неблагодарным?!
Хоть с момента пробуждения поводов для веселья не угадывалось даже за горизонтом, меня всё-таки рассмешили.
— Неблагодарным? Ххаг меня задери... Вы спасли меня и считаете ЭТО недостаточной платой? Да я должен вам всю свою оставшуюся жизнь!
Джерон строго сдвинул брови:
— Я просто сделал, что мог.
— Вы были вправе отказаться и не рисковать собой.
— Если есть что-то, посильное мне и невозможное для других, не вижу причины оставаться в стороне. Я не ищу выгоды и не геройствую: просто совершенствую навыки. Вы же посещаете фехтовальный зал?
— Но это совсем другое: рутина и скука.
— Отчасти. Можно учиться сражаться и в настоящем бою, вот только... Мало шансов остаться в живых, выйдя новичком против ветерана.
— Зато если победишь, здорово прибавишь в опыте!
— Если поймёшь, что именно принесло тебе победу, да. Но, как правило, опьянённые неожиданным достижением юнцы не помнят, что и в какой последовательности делали, добиваясь победы, а потому не всегда оказываются способны её повторить.
Я собрался было продолжить спор, но вспомнил старые уроки. Отец говорил и действовал очень похоже, вдалбливая в меня науку жить. И мне предстоит проделать то же самое, когда обзаведусь собственным сыном. Если обзаведусь.
Опираясь о стол, встаю.
— Вас никто никогда не называл занудой?
Джерон улыбнулся совсем по-мальчишески.
— В глаза — нет. Но за спиной, насколько понимаю, такое происходило не раз.
— Тогда буду первым: вы — жуткий зануда, зануднее, наверное, я ещё не встречал. Но, ххаг подери, ваше занудство как лекарство: принимать противно, только выздороветь без него не получается.
— А вы здоровы? Уверены?
— До кончиков волос!
— Тогда я могу спокойно идти досыпать.
— Э, нет, раз уж вынудили меня откровенничать, получите сполна! В поместье мы поедем вместе.
На лице парня отразилась неподдельная мука:
— Может, передумаете? Честно говоря, я предпочёл бы...
— В карете выспитесь!
Лунная излучина,
последняя треть утренней вахты
Разумеется, в карете спать неудобно, но Джерон старался. Старался настолько упорно, что и в самом деле уснул, к моему искреннему неудовольствию. Но делать было нечего, и пришлось таращиться в окно, потому что ко мне сон так и не соизволил прийти.
Матушка, конечно, всё поймёт. Не станет ругать или обвинять. Возможно, поверит моим объяснениям и согласится, что со мной всё в полном порядке, но до этого... До этого будет минута, вдох, миг, когда она увидит. Меня. А я не смогу посмотреть ей в глаза. Даже зная, что ничего не потерял, а быть может, ещё и приобрёл. Почему я всё равно чувствую себя виноватым? Только ли из-за волос?
Нет, не только. Умер человек, который был мне защитой. Если бы в дело не вмешались беспечность и легкомыслие, Баллиг остался бы жив. Я же чувствовал неладное! Хотел удостовериться в правоте сомнений или прогнать их, пришёл в дом к Сойнеру, но... Не довёл начатое до конца. Ах, никого нет? Ну и ладушки: не буду напрягаться. А следовало всего лишь немного напрячься, всего лишь минутку побыть серьёзным, и одной потери можно было бы избежать. Не допустить. А уж что касается Кириан, тут моя дурость переходит все мыслимые границы!
