Держа руку в кармане, он постукивал пальцами по небольшой плоской пачке. Это успокаивало, давало какую-то странную легкость. Сигарет в пачке оставалось всего две. Кольеру ужасно хотелось выкурить их одну за другой, но он решил на всякий случай сэкономить. И вдруг это показалось ему ужасно важным, буквально какой-то целью в жизни. Сохранить сигареты – значит, выдержать экзамен.
Когда они отъезжали, Пол бросил последний взгляд назад. Фары нескольких автомобилей освещали малюсенький кружок во тьме. А где-то невдалеке стоял невидимый «Понтиак», и его бездыханный пассажир испускал радиационные волны в ночную пустыню.
Пол стоял под холодным душем, и вода хлестала бессмысленным потоком, стекая по бруску мыла, зажатому в руке. Он поежился. Два часа под холодной водой. Мыло превратилось в тонкую пластинку, в центре образовалась полупрозрачная впадинка, и Пол ткнул в нее большим пальцем.
В душ заглянул врач в защитном костюме. В белом капюшоне, обрамляющем лицо, он выглядел довольно глупо.
– Продолжайте мыться, – распорядился он. – Я зайду через десять минут.
Он внимательно посмотрел на Пола. Первый час пациент только то и делал, что блевал, и его состояние, судя по всему, очень беспокоило врача.
Из ступора Кольера вывел стоявший рядом водитель «Понтиака», который шлепнул брусочком мыла себя по груди и принялся активно, широкими кругами намыливаться. Пол продолжил елозить плечи своим тонким бруском. Ему было очень холодно. Мыло почти не давало пены. Это было какое-то хозяйственное мыло, изготовленное из технического растительного масла, – желтое и жутко вонючее. Пол бездумно тер голову, грудь, подмышки, мошонку, ноги, а потом снова голову, снова грудь – и так до бесконечности. Водитель скорой делал то же самое. Они мылись и молчали.
Водные процедуры избавят лишь от незначительной части радиационного заражения. Пол это отлично знал. Оставшаяся радиация будет выводиться из организма постепенно и, возможно, долгие годы. Может, их заставляют мыться, только чтобы чем-то занять? От этой мысли Полу стало очень горько.
Но он послушно продолжал принимать душ. Время от времени монотонное занятие вытесняло из памяти изувеченное лицо Вебба. Но через минуту в его воспаленном мозгу снова всплывал образ погибшего товарища. Будто кто смазал жиром дорожку к нему, и теперь мысли могут катиться только в эту сторону.
Дверь приоткрылась. В щель просунулась голова – еще один врач в смешном костюме. За ним вошли трое: начальник пожарной части Секрист, пожарный Эсром и мастер-сержант Ричардс. Пол оскалился и поспешно отвернулся. Хотя когда стоишь голый в душе и чешешься, как обезьяна, сложно игнорировать посторонних.
– Раздевайтесь, – сказал врач новоприбывшим, разворачивая три бруска мыла и раскладывая их на скамье, словно рождественские подарки. – Мойтесь, пока не скажу «хватит».
Он собрал в большой пакет для мусора их вещи, включая кошельки и ключи.
– Это придется захоронить, – сообщил он, как бы оправдываясь.
Неужели ему могло прийти в голову, что они взбунтуются, защищая свои зажигалки и шариковые ручки? Вся троица, прихватив мыло, отправилась мыться.
– А вы, двое, идите сюда, – обратился врач к Полу и водителю.
Те прошлепали мимо новеньких к рукомойнику. Врач поднес дозиметр, и прибор лихорадочно защелкал. Доктор исследовал все части тела – от ступней до макушки. Пола била дрожь: вода в душе остыла еще час назад.
– Господи! Что за холодина, – послышался возмущенный голос Ричардса.
Полу ужасно хотелось схватить босса за голову и что есть силы ударить об пол. В своем воображении он так и сделал. А в реальной жизни тупо уставился на измерительный прибор, внешне похожий на палочку. Он слышал, что щелчки становятся все громче и громче. Кончик дозиметра застыл над кистями рук и истерически затрещал, прямо как игровой автомат, когда выигрываешь приз.
– Вы не знаете, жителей Айдахо-Фолс эвакуировали? – спросил Пол как можно тише.
Но его услышали – мужчины под душем оглянулись.
– Ничего об этом не знаю, – развел руками доктор.
Пол посмотрел через плечо на белый волосатый зад Ричардса.
– Мастер-сержант! Вы позвонили моей жене? – крикнул он.
– Что такое? – продолжая намыливать голову, притворился глухим сержант.
– Не становитесь сюда, – предупредил его водитель. – Здесь Кольер блевал.
Ричардс посмотрел на Пола так, будто перед ним вредитель, специально нагадивший перед приходом его сиятельства. Сержант отвернулся и стал ополаскивать волосы.
Доктор выключил прибор, отложил его и, подобно фокуснику, извлек откуда-то нетронутый брусок мыла. Пол не отреагировал. Врач подождал, пока пациент немного придет в себя, и таки вручил ему мыло.
– Продолжайте мыться, – приказал он.
Так долго и тщательно Пол не драил себя никогда в жизни. Спустя несколько часов он уже был немного чище, но все же гораздо грязнее, чем когда-либо. Его отправили в специальную комнату, в которой не было ни одного окна, и теперь он слонялся из угла в угол, ожидая своей участи. С расчесанными и разделенными на пробор волосами, в классической белой рубашке и черных широких брюках он был похож на маленького мальчика, которого ведут на церковную службу. Откуда взялась одежда, Пол понятия не имел. Кожа саднила, а ткань вызывала дополнительное раздражение. Тело содрогалось от холода. Полу казалось, что он уже никогда не согреется. Он сел на складной стул и положил руки на колени. Его лицо было серого цвета. И стены были серыми, и даже потолок. Пол был в комнате один.
– Эй вы, – услышал он мужской голос.
Пол вскочил, едва не опрокинув стул. Это был очередной специалист в белом костюме. Их постоянно меняли, чтобы никто не подвергался длительному облучению. Врач взялся за дозиметр.
– Закатайте рукава, – скомандовал он, поправляя сползающие очки.
Пол пошел за ним к рукомойнику, засучил до локтей рукава и стал наблюдать, как доктор обследует дозиметром его руки.
– Где мы? – спросил Пол.
В комнату вошел водитель скорой и начал нервно расхаживать вдоль дальней стенки.
– В здании реактора с газовым охлаждением, – не отрывая взгляда от дозиметра, сообщил врач.
Он выглядел каким-то грустным, или, может, ему было скучно. Из-за массивных линз темные глаза казались непомерно большими.
– А почему здесь? – удивился Пол.
Врач пожал плечами:
– А почему бы и нет?
Отложив в сторону дозиметр, он извлек большую бутылку с пульверизатором, в которой плескалась жидкость ярко-бордового цвета.
– Марганцовка, – объяснил врач, брызгая Полу на предплечья, кисти и запястья.
Он делал это так увлеченно, будто украшал торт.
– А теперь оботритесь.
