– Я слышу тебя, Раймонд.
– Да, сэр. Могу я что-нибудь для вас сделать, сэр?
Батлер поднял голову. Выглядел он ужасно. Сеть крошечных красных сосудов покрывала землистого цвета лицо. У него был явно нездоровый вид.
Он безуспешно попытался откашляться и поморщился, когда боль пронзила его плечо и руку. Возможно, тяжелое, давящее ощущение в груди было вызвано начавшимся плевритом.
– Ничего, Раймонд, ничего. Секретарь кивнул и удалился.
– Если бы ты мог подарить мне несколько полноценных лет жизни, – пробормотал он, когда дверь закрылась. Он поднял руку и помассировал себе грудь. – Мне нужно еще несколько лет.
Сенатор с интересом посмотрел на письмо. Оно было адресовано ему, но без обратного адреса и без указания имени отправителя. Взяв конверт, он некоторое время подержал его в руке, раздумывая, не бросить ли его в корзину для мусора. Наконец, пожав плечами, взялся за нож для разрезания бумаг.
Содержание письма заставило его вскочить с места. Он еще раз перечитал его и громко выругался. Смяв листок и бросив его в корзину, он обошел стол и направился к вешалке.
Когда-то он преодолевал это расстояние тремя шагами. Сейчас боль мешала ему, пронизывала спину с такой силой, что он должен был ухватиться рукой за край стола. Пот выступил у него на лице; он схватился за грудь и начал растирать участок в районе сердца.
После нескольких глубоких вдохов он осторожно расправил плечи. Медленно ступая по полу, он дошел до вешалки, снял пальто, шляпу и открыл дверь.
– Я скоро вернусь, Раймонд.
– Хорошо, сэр.
– Назначь от моего имени встречу с лордом и леди Эджмонт сегодня вечером здесь, в моем кабинете.
– Сегодня вечером? – засомневался секретарь.
– Да.
Раймонд с трудом скрыл свое разочарование.
– Мне остаться, сэр?
– Нет-нет, мой мальчик. В этом нет необходимости. Я все сделаю сам. Ты не должен портить себе вечер. – Он даже сумел улыбнулся молодому человеку. – Почему бы тебе не взять выходной на вторую половину дня. Да, конечно. Напиши приглашение Эджмонтам и сам доставь его. После этого ты свободен. Начинается снегопад. Иди домой к теплому камину. Здесь не произойдет ничего важного. Ничего, что не могло бы подождать до завтра.
– Хорошо, сэр. Спасибо, сэр. – Секретарь начал поспешно писать приглашение.
Продолжая играть роль леди Эджмонт, Миранда своим мелодичным голосом с безупречным британским акцентом поблагодарила Раймонда и попрощалась с ним. Надорвав конверт, она прочитала послание.
– Батлер хочет нас видеть. Шрив усмехнулся.
– Приглашение, которого мы ждали. Миранда колебалась.
– Мне кажется, нам не следует идти.
– Что? – Он подошел к ней и обнял. – Ты уверена?
– Я боюсь, что он каким-то образом узнал, кто мы. Хотя Генри ничего ему не сообщил, это мог сделать Уолдрон.
Шрив провел рукой по ее шелковистым волосам.
– Тогда мы не пойдем, если ты не хочешь. Она поежилась и прижалась к нему. Она закрыла глаза.
Шрив поцеловал ее в лоб.
– Я должна это сделать, – наконец произнесла она.
Он вздохнул.
– Всего лишь минутное угрызение совести. Она кивнула.
– Но, Горацио, «ты не можешь себе представить, какая тяжесть здесь у меня на сердце».[71]
Шрив схватил ее за плечи и легонько встряхнул.
– Не делай тех глупостей, которые совершил Гамлет. Ради мести он пошел прямо на отравленную шпагу. Но мы-то вовсе не обязаны идти на эту встречу.
– Мне кажется, что мы должны. Это уже не месть. Это наша свобода. Мы выйдем очищенные из пламени костра, который я разожгла. – Она подняла голову и нежно поцеловала его.
Улыбнувшись, он уступил.
– Берегись, Электра, сейчас ты вступаешь в греческую трагедию.
Когда Миранда и Шрив вышли из кеба, лишь половина окон в здании сената была освещена. Миранда взяла Шрива за руку и посмотрела на окна.
– Не понимаю, почему он пригласил нас так поздно.
Шрив похлопал ее по руке.
– Вероятно, для того, чтобы иметь как можно меньше свидетелей, когда он попытается нас убить.
– Не шути так. – Она ущипнула его за руку. – Даже не думай о таких вещах, тем более не произноси это вслух.
– Дорогая, он не стал бы приглашать нас к себе в кабинет, если бы задумал нас убить. В его стиле нанять кого-то, чтобы устроить несчастный случай на улице, или похитить нас, а потом спокойно с нами разделаться.
Миранда поежилась и плотнее запахнула меховой воротник.
– Я знаю, что ты прав, но все равно я чувствую себя неуютно.
Он обнял ее за талию.
– Здесь холодно. Давай по крайней мере войдем в здание и спрячемся от этого ветра.
Миранда оглянулась и на тротуаре в свете фонаря на один миг увидела мужчину в низко надвинутой на лоб шляпе и с поднятым воротником пальто, который защищал его от холодного ветра.
Шрив постучал в дверь апартаментов сенатора Батлера, потом повернул ручку двери. Дверь открылась. На столе секретаря горела лампа, но его самого не было видно.
– Здесь, кажется, никого нет, – заметила Миранда.
– Сенатор Батлер! – позвал Шрив своим звучным голосом, который заставлял зрителей подниматься со своих мест даже на балконе.
– Лорд Эджмонт. – Дверь в личный кабинет сенатора распахнулась. Батлер стоял на пороге, слабо освещенный единственной лампой, горевшей на его письменном столе. – А, и прекрасная леди Эджмонт здесь. Вы пришли точно в назначенное время. Прошу вас, входите.
Миранда повисла на руке Шрива, но он повлек ее вперед.
– Сенатор Батлер, моя жена не хотела выходить из дома так поздно после того, что случилось с ее кузиной.
– Я вполне понимаю ее, – сказал Батлер. – Очень хорошо понимаю. Ужасное происшествие. – Он прошел в кабинет и повернулся к столу.
Когда Миранда переступила порог, на нее обрушился ужасный удар, отбросивший ее в угол. Она споткнулась о низенький столик, стоявший между двумя стульями, и упала на пол. Столик свалился вслед за ней.
– Шрив!
– Миранда! – Он потянулся к ней, но ее не оказалось рядом.
– А теперь твоя очередь, ублюдок! Посмотрим, как ты будешь играть в свои игры при свете.
– Де ла Барка! – Шрив повернулся на звук голоса и получил сильный удар в подбородок.
