Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
22 июня 1941 г., т. е. менее чем год спустя после заключения союза трех держав, Германия вторглась в СССР. Несмотря на пакт о нейтралитете с Советским Союзом, Япония, как будет указано ниже, оказывала помощь Германии, хотя она и воздерживалась от открытой войны против СССР.
Нападение японцев на маньчжурской границе
В 1938 и 1939 годах Япония предприняла наступательные операции через границу Маньчжурии в районе озера Хасан на востоке и у Но-монгана (Халхин-Гол) на западе. Об этом более подробно будет сказано ниже.
Пакт о нейтралитете между Японией и Советским Союзом
13 апреля 1941 г. Япония и СССР заключили пакт о нейтралитете. Этот вопрос целесообразно обсудить ниже, но мы упоминаем о нем здесь потому, что японцы игнорировали его в вопросах, на которых мы сейчас остановимся.
Германия нападает на СССР в июне 1941 года
После нападения Германии на СССР в июне 1941 года имели место настойчивые призывы к захвату русских территорий на Дальнем Востоке.
Это нападение Германии, безусловно, стимулировало захватническую политику Японии против Советского Союза. Японские правящие круги считали победу Германии над СССР неизбежной и быстрой и полагали, что она предоставит Японии удобный случай осуществить на практике свои агрессивные планы против Советского Союза.
Вначале ввиду первых успехов немцев в их войне против СССР у японских милитаристов было стремление ускорить нападение на СССР.
Германский посол Отт в своей телеграмме от 22 июня 1941 г., когда Германия напала на СССР, сообщил о своей беседе с Мацуока и указал, что он (Мацуока), как и прежде, считает, что Япония не может в течение долгого времени оставаться нейтральной в ходе этого конфликта… В конце беседы Мацуока получил еще одну телеграмму от Осима, в которой говорилось о том, что министр иностранных дел Германии обращал внимание на то, что русские войска якобы отведены с Дальнего Востока. Мацуока сразу же ответил, что он немедленно предложит контрмеры.
Японцы даже опасались того, что Япония может опоздать со своей военной подготовкой к нападению. Подобные опасения были выражены в телеграмме от 31 июля 1941 г. (№ 433) министра иностранных дел Тойода японскому послу в Вашингтоне: «Ясно, что русско-германская война предоставила Японии отличную возможность разрешить северный вопрос, и мы действительно продолжаем нашу подготовку к тому, чтобы использовать эту возможность… Если русско-германская война будет протекать слишком быстро, то наша империя неизбежно не будет иметь времени, чтобы предпринять эффективные действия».
Тайное совещание военных и политических лидеров Японии в присутствии императора 2 июля 1941 г. решило: «Хотя наше отношение к советско-германской войне определяется духом оси Рим — Берлин — Токио, однако мы некоторое время не будем вмешиваться в нее, но примем по собственной инициативе меры к тайному вооружению для войны против Советского Союза. Тем временем мы будем продолжать дипломатические переговоры с большими предосторожностями и, если ход советско-германской войны примет благоприятный для Японии оборот, то мы применим оружие для решения северных проблем и этим обеспечим стабильность положения в северных районах».
Это решение говорит о том, что, несмотря на пакт о нейтралитете с СССР, Япония считала себя связанной с Германией, как участник заговора против СССР, и выжидала благоприятного момента для того, чтобы воспользоваться им. Во всяком случае она намеревалась приурочить свое нападение на СССР к наиболее благоприятному моменту в советско-германской войне.
Тот факт, что подготовка усилилась после этого совещания, подтверждается телеграммой германского посла Отта, отправленной из Токио в Берлин 3 июля 1941 г.
В начале советско-германской войны Сметанин, советский посол в Японии, встретился с Мацуока и задал ему основной вопрос об отношении Японии к войне. Сметанин спросил его, будет ли Япония сохранять нейтралитет, как это делает СССР в соответствии с пактом о нейтралитете, заключенным 13 апреля 1941 г. между СССР и Японией. Мацуока уклонился от прямого ответа на этот вопрос и заявил, что его отношение к этой проблеме уже было выражено (22 апреля того же года) в его заявлении, сделанном им после возвращения из Европы.
Одновременно с этим он подчеркнул, что пакт трех держав лежит в основе внешней политики Японии, а если данная война и пакт о нейтралитете вступят в противоречия с основами японской политики и с пактом трех держав, то пакт о нейтралитете «не будет оставаться в силе». Отт, ссылаясь на эту беседу, о которой он был информирован, в своей телеграмме от 3 июля сообщал: «Мацуока сказал, что причиной такой формулировки японского заявления советскому послу являлась необходимость ввести русских в заблуждение или по крайней мере держать их в состоянии неопределенности — ввиду того, что военная подготовка еще не закончилась.
В настоящее время Сметанин не знает о поспешной подготовке, которая проводится против СССР и на которую сделаны намеки в решении правительства, переданном нам».
В то время Германия настаивала на том, чтобы Япония как можно быстрее напала на СССР. В своей телеграмме от 10 июля 1941 г., отправленной в адрес германского посла в Токио, Риббентроп заявил: «Кроме того, я прошу вас продолжать прилагать усилия к тому, чтобы добиться скорейшего участия Японии в войне против России, о чем уже говорилось в моей телеграмме Мацуока; используйте все имеющиеся в вашем распоряжении средства, потому что чем раньше осуществится это участие в войне, тем лучше. Как и прежде, цель, естественно, должна заключаться в том, чтобы Германия и Япония встретились на Транссибирской железной дороге до наступления зимы. В результате краха России позиция держав оси на международной арене настолько гигантски возрастет, что вопрос поражения Англии, т. е. полное уничтожение Британских островов, станет лишь вопросом времени».
Японское министерство иностранных дел во всяком случае считало, что японские планы войны против СССР настолько близки к осуществлению, что обсуждало вопрос об удобном предлоге для спровоцирования войны. В своей телеграмме от 1 августа 1941 г. Отт сообщил, что, когда во время беседы в министерстве иностранных дел с Ямамото (Ямамото — заместитель министра иностранных дел Японии) он «постарался узнать, хочет ли Япония начать свое активное продвижение с предъявления требований Советскому правительству, заместитель министра охарактеризовал этот путь как лучший способ найти оправдательный предлог для начала русско-японских военных действий при наличии соглашения о нейтралитете. Он лично является сторонником таких решительных требований, чтобы Советское правительство не смогло принять их; он, видимо, имеет в виду требование территориальных уступок».
Провал первоначальной германской кампании против СССР заставил Японию отложить осуществление своей собственной наступательной программы. Обстановка на советско-германском фронте призывала к осторожности.
В начале августа ввиду замедления темпа большого наступления германской армии Осима спросил Риббентропа о причине этого замедления. Риббентроп предложил ему обратиться к Кейтелю, который объяснил, что продвижение германской армии задерживается ввиду большой протяженности коммуникаций, в результате которых тыловые части отстают, и что вследствие этого наступление задержалось примерно на три недели по сравнению с планом.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
