— Скорее всего, фаг, разве не так? — сказала Джулия. — Разве не это обычно происходит с бактериальными штаммами — их поражают вирусы? — Она вздохнула. — В молекулярном производстве все процессы такие тонкие. Все так легко может вырасти неправильным образом, и это случается так часто… Нужно постоянно ожидать каких-нибудь неприятностей. — Джулия посмотрела на меня, потом на Мае. — Но ведь не это вы здесь так долго рассматривали…
— На самом деле это, — сказал я.
— Что? Фотографии плесени?
— Колонии бактерий.
— Ну да, бактерий. Неужели вы все время только и делали, что рассматривали бактерии, а, Мае?
Мае пожала плечами и кивнула:
— Да, Джулия. Это моя работа.
— Я нисколько не сомневаюсь в твоей преданности работе, — сказала Джулия. — Но, надеюсь, ты не против? — она быстро протянула руку и нажала на кнопку «назад» в углу клавиатуры.
На предыдущем экране были другие изображения бактериальных колоний.
Потом на экране появилось изображение вируса под электронным микроскопом.
Потом — таблица роста бактерий за последние двенадцать часов.
Джулия нажала на клавишу «назад» еще раз десять-двенадцать, но увидела только колонии бактерий, вирусы, графики роста и таблицы с данными. Наконец она убрала руку с клавиатуры.
— Похоже, вы потратили на это массу времени. Это в самом деле так важно?
— Ну, это же вирусное заражение, — сказала Мае. — Если мы не сможем держать его под контролем, из-за этого вся система может выйти из строя.
— Тогда, конечно, продолжай этим заниматься. — Джулия повернулась ко мне: — Не хочешь позавтракать? По-моему, ты зверски проголодался.
— Позавтракать? Я не против.
— Пойдем со мной, — сказала Джулия. — Позавтракаем вместе.
— Хорошо: — Я повернулся к Мае: — Увидимся позже. Дай мне знать, если понадобится моя помощь.
Я вышел из комнаты вместе с Джулией. Мы пошли по коридору к жилому корпусу.
— Не понимаю, почему, но эта женщина меня раздражает, — сказала она.
— Я тоже не понимаю, почему она тебя раздражает. Она очень добросовестный работник. Мае очень старательная и прекрасно знает свое дело.
— И еще она очень красивая.
— Джулия…
— Это из-за нее ты не хочешь меня целовать? Потому что у тебя с ней роман?
— Джулия, ради бога, о чем ты?
Она смотрела на меня, выжидая.
— Послушай, для нас всех эти две недели были не самыми приятными в жизни, — сказал я. — Должен признаться, ты вела себя несносно.
— Да, конечно, я знаю.
— И, если честно, я на тебя очень зол.
— Я понимаю, у тебя есть на то веские причины. Мне очень жаль, что тебе пришлось столько всего пережить, — Джулия наклонилась и поцеловала меня в щеку. — Но сейчас все это уже позади. Мне не хочется, чтобы между нами была какая-то напряженность. Может быть, поцелуемся в знак примирения?
— Давай лучше займемся этим как-нибудь в другой раз, — сказал я. — Сейчас нам еще очень много надо сделать.
Джулия сделалась игривой, надула губы, поцеловала воздух.
— О-о, иди ко мне, мой ласковый… Всего один поцелуйчик… Давай же, это не смертельно…
— Не сейчас, — повторил я.
Она вздохнула и перестала паясничать. Мы шли по коридору и какое-то время молчали. Потом Джулия серьезным тоном произнесла:
— Джек, ты меня избегаешь. И я хочу знать — почему?
Я ей не ответил. Только тяжело вздохнул и пошел дальше, делая вид, будто это был просто риторический вопрос. На самом деле я был страшно обеспокоен.
Я не мог все время отказываться от поцелуев. Рано или поздно Джулия догадается, что я что-то знаю. А может быть, она уже догадалась. Потому что, даже изображая из себя сексапильную девочку, она казалась более резкой и напряженной, чем когда-нибудь раньше. У меня сложилось впечатление, будто она ничего не упускает, все замечает. Рики вызывал у меня такое же чувство. Они оба были как будто «на взводе», очень настороженные и внимательные.
И еще меня очень беспокоило то, что мы с Мае увидели в записях с наблюдательных видеокамер. Черное облако как будто появилось у Джулии изо рта. Действительно ли я видел это на видеозаписи? Потому что, насколько я знал, рои убивали свою добычу при первом же контакте. Смерть наступала безжалостно и неотвратимо. А теперь оказывается, что внутри Джулии живет рой. Как такое возможно? Может быть, у нее выработался какой-то иммунитет? Или же рой почему-то терпит Джулию, не убивает ее специально, по каким-то своим причинам? И как обстоит дело с Рики и Винсом? У них что, тоже иммунитет?
Пока мне Было ясно только одно: Джулия и Рики не хотят, чтобы мы кому-нибудь сообщали о том, что здесь происходит. Они намеренно изолировали нас в пустыне, зная, что у них осталось всего несколько часов До тех пор, пока прилетит вертолет. Значит — очевидно — больше времени им и не требовалось. Но для чего? Для того чтобы нас убить? Или заразить? Но опять-таки, для чего?
Я шел по коридору рядом со своей женой и чувствовал себя так, будто рядом со мной совершенно незнакомый человек. Человек, которого я совсем не знаю. И этот человек невероятно опасен.
Я посмотрел на часы. Вертолет должен прилететь меньше чем через два часа.
Джулия улыбнулась.
— Опаздываешь на свидание?
— Нет. Просто думаю, что пора позавтракать.
— Джек, — спросила Джулия, — зачем ты меня обманываешь?
— Я тебя не обманываю.
— Нет. Ты думаешь о том, когда прилетит вертолет.
Я пожал плечами.
— Через два часа, — сказала Джулия. И добавила: — Уверена, ты будешь несказанно счастлив убраться отсюда подальше. Правда?
— Да, — ответил я — Но я не уеду отсюда, пока все не будет закончено.
— А что, разве осталось сделать что-то еще?
Мы уже подошли к жилому корпусу. Я почуял запах жареного бекона с яичницей. Из-за угла выглянул Рики. Увидев меня, он радостно улыбнулся.
— Привет, Джек! Как спалось?
— Нормально.
— Правда? Ты выглядишь немного усталым.
— Мне снился плохой сон.
— Да ну? Плохой сон? Бедняга.
— Такое иногда случается, — заметил я.
Мы все вошли на кухню. Бобби готовил завтрак.
— Сегодня у нас омлет с луком и сливочным сыром, — объявил он. — Какие тосты вам сделать, ребята?
Джулия попросила пшеничный тост, Рики захотел английскую булочку. Я сказал, что не хочу ничего. Глядя на Рики, я снова поразился тому, какой он сильный и мускулистый. Под тонкой футболкой перекатывались большие, прекрасно очерченные мускулы. Рики заметил, что я на него смотрю.
