Кабинет для Ломова ремонтировали несколько месяцев. Деревянные панели, хрустальные люстры, сделанные по особому заказу, появились в царстве обветшавшей мебели, протертых ковров, дряхлых пишущих машинок и скрипящих дверей.
Журнальные наборщики, верстальщики, корректоры перешли к Ломову — на высокие зарплаты. Новые люди из его команды по-хозяйски ходили по протертым редакционным коврам. Журналисты сторонились, шушукались им вслед.
Но в последние месяцы в книжном бизнесе, которым занимался Максим Ломов, наступил застой. Выпущенные им книги не продавались, и он не мог вернуть долг банку.
Зарабатывать надо было на чем-то другом. Виктор Глотов пришел с предложением заняться торговлей недвижимостью.
Когда он, неизменно улыбающийся, ухоженный, с аккуратнейшим пробором, переступил порог этого здания, он был сама любезность. Говорил такие цветистые комплименты сотрудникам, что тем становилось неловко. Потом почувствовал уверенность в себе, заматерел. При встрече уже никому не улыбался, а лишь слегка кивал.
Ломову Глотов понравился. Он вообще хорошо относился к людям до тех пор, пока они не поворачивались совсем уж дурной стороной. Но делать Глотова вторым человеком в компании Ломов не собирался.
В выходной день под зданием, которое занимала компания «Новые времена», прорвало трубы.
Здание было дореволюционное, крепкое, но нуждалось в капитальном ремонте. Крыша текла, и в комнатах на четвертом этаже за шкафами держали тазы, чтобы вовремя подставить под водопад.
Трое рабочих спустились в подвал, чтобы отремонтировать трубу. Но когда они прошли в конец коридора, прорвало другую трубу — у них за спиной. Тесный коридор залило кипятком. И почему-то с грохотом захлопнулась дверь, которую нельзя было открыть изнутри.
Рабочие стали отступать назад, надеясь где-то укрыться. Но спасения от залившего подвал кипятка не было. Все трое погибли. Их трупы нашли на следующий день.
Приехала милиция. Завели уголовное дело, отвечать должен был Максим Ломов. Майор милиции Марущак вызвал его на допрос. Ломову грозили тюремный срок и огромный штраф. Он был просто в отчаянии.
Вдруг объявились его новые друзья.
— Мы обо всем договоримся, но и ты сделай то, что мы просим, — сказали они.
И действительно решили вопрос. Майор Марущак закрыл дело. Ломов пригласил к себе Виктора Глотова и назначил его первым вице-президентом.
Ломов был уверен, что Виктор Глотов будет плясать под его дудку, но ошибся. Едва Глотов стал первым вице-президентом, как он вывел свою фирму из подчинения Ломова, который даже не знал теперь, сколько зарабатывают его брокеры.
Глотов по должности был правой рукой Ломова и провел операцию так, что тот ничего и не заметил. Спохватился, когда поздно было. Глотов настолько изменился, что даже с самим Ломовым говорил почти в оскорбительном тоне.
Когда Ломов затеял выяснение отношений, Глотов и вовсе потребовал, чтобы Ломов отказался от прав на фирму.
— Максим Иванович, все, что принадлежит фирме, заработал я сам. Ваших денег в фирме нет. С какой же стати вы претендуете на мои? — Высокий дородный Глотов разговаривал с Ломовым уверенно и спокойно, равнодушно глядя на него сквозь темные очки.
Положение Ломова стало ухудшаться. Он набрал кредитов и не мог их вернуть. Партнеры, надувшие его с вагоном бронзы, предлагали, тем не менее, встретиться, еще раз все обсудить, уверяли, что есть новые предложения. Ломов от безысходности согласился на переговоры.
Они предлагали все то же самое: пусть Ломов пропускает их деньги через свою бухгалтерию как выручку от розничной продажи. За это ему помогут вернуть кредиты.
К семи вечера все устали и решили отдохнуть. Ломов ехать никуда не хотел, предлагал выпить у него в комнате отдыха — бар забит под завязку. Но ребята замахали руками: здесь мешать будут, не дадут толком расслабиться, отдохнуть. Уговорили, подхватили Ломова за руки, повезли за город, в ресторан с отдельными кабинетами.
Пили до закрытия. Разницу между собой, уже далеко не юным, и молодыми накачанными парнями Ломов словно и не ощущал. Когда все уже сильно набрались, галдели, не слушая друг друга, старший из новых компаньонов вывел его в соседний, пустой кабинет.
— Максим Иванович, мы тебя очень уважаем, — сказал он. — У тебя проблемы с банком. Тут я пас, если ты отказываешься от нашего делового предложения. Но я знаю, что Глотов на тебя тянет, хочет увести контору из-под тебя, так?
Брокерская фирма была самым доходным предприятием в империи Ломова.
— Нам нужно, чтобы у тебя дела были в полном порядке, — внушал Ломову новый компаньон. — Помочь тебе с Глотовым? Он нас разочаровал. Глупый оказался. Мы этого пацана научим уважать старших.
— Ты-то что можешь сделать? — Ломов был уже сильно пьян, язык у него заплетался: — Глотов… решил урвать… что можно… Меня хочет выставить из дела…
— Мы его успокоим, Максим Иванович. Сделаем так, чтобы он тебе не мешал. Хочешь, чтобы мы его убрали? Чтобы Глотов исчез? Ты нам поручаешь это дело? Поручаешь? Ну, говори!
— Давай, — пробормотал Ломов. — Успокойте Глотова.
Голова его склонилась на грудь. Он начал сползать со стула. Новый компаньон легко подхватил его под мышки и потащил в коридор, крикнул одному из своих:
— Отвези домой!
Пьянка в загородном ресторане была в субботу. В воскресенье Ломов отлеживался дома, вяло отвечал на упреки жены, пил кефир и смотрел видеомагнитофон.
А в понедельник утром банк потребовал от него вернуть кредит, пригрозив, что в противном случае счет концерна будет немедленно заморожен. Ломов бросился звонить директору банка, которого дважды возил за свой счет во Францию и в Италию. С директором не соединяли.
Ломов сосал валидол и жал на кнопки телефонного аппарата. Наконец заместитель директора банка согласился получить сегодня треть всей суммы, а с остальным подождать.
Во всем концерне свободные деньги были только у брокерской фирмы Глотова.
— Глотова сюда! — пророкотал Ломов в переговорное устройство.
— Не приходил пока, — ответила секретарь.
— Домой звони!
Глотова не нашли и дома. По словам жены, накануне вечером он куда-то уехал и исчез. Жена Глотова билась в истерике, уже сходила в милицию, теперь обзванивала морги и больницы.
Ломова трясло. И не только потому, что деньги нужно было перечислить в тот же день. Он вспомнил пьяный разговор в загородном ресторане. Неужели ребята и в самом деле?..
На следующее утро в приемную Ломова позвонили из милиции и сообщили, что на окраине Москвы, на автомобильной стоянке нашли «мерседес» Глотова, прошитый автоматными очередями. На переднем сиденье следы крови, но машина пуста.
Охранник Эдик как самый хладнокровный позвонил жене Глотова. Ломов распорядился послать за ней машину с шофером, чтобы она съездила опознать «мерседес» мужа.
