— К сожалению, нет, — ответил Уилл. — Ногаре встреч со мной избегает, а король после смерти супруги замкнулся в себе до такой степени, что редко допускает даже самых доверенных советников.
— Вам нужно поторопиться, — задумчиво отозвался Климент. — А то эта змея успеет нас всех отравить своим ядом.
Королевский дворец, Париж 14 мая 1307 года от Р.Х.
В дверь опочивальни Уилла постучали, но очень тихо. Он услышал только со второго раза. Направляясь открыть, Уилл прокручивал в уме объяснение своего отсутствия. Если нежданным гостем окажется Ногаре, придется сказать, будто он ездил в Англию.
На пороге стояла Роуз. Появление столь неожиданной гостьи лишило Уилла дара речи. Ни разу за все годы его пребывания во дворце дочь сюда не приходила. Он подавил в себе прилив радости, не осмеливаясь надеяться на какое-то изменение в их отношение.
Роуз хотела что-то сказать, но затем ее лицо болезненно сморщилась и она поспешила прочь по коридору.
— Погоди! — Уилл догнал ее и завел к себе.
Закрыв за собой дверь, он перенес с кровати на комод дорожный плащ и меч.
— Я только что вернулся.
Она примостилась на краю кровати, положив руки по обе стороны. Такая маленькая в широком синем плаще.
— Я не знала о твоем отъезде.
Уилла поразило отчаяние в ее тоне. Он вздохнул.
— Знаешь, мне даже в голову не пришло сообщать тебе о нем. Не думал, что это тебе интересно.
Роуз что-то пробормотала, уткнувшись взглядом в пол. Затем подняла глаза.
— Я пришла поговорить.
Уилл сел рядом и осторожно взял ее руку в свои.
— Я слушаю.
— Понимаешь, Филипп…
Роуз осеклась и долго молчала. Уилл решил, что она вообще больше ничего не скажет, но дочь вдруг быстро и сбивчиво заговорила:
— Он и я… мы… мы… у нас любовная связь… — Закончив, она посмотрела на него. Ему показалось, даже с каким-то вызовом. Не дождавшись от отца реакции, Роуз продолжила: — Но в последние месяцы он изменился. Стал холоден… — Она быстро отвела глаза. — И груб.
Уилл сжал ее руку, не представляя, что тут можно посоветовать.
— Но я здесь не из-за этого. Отец, они с Гийомом де Ногаре замыслили погубить Темпл и забрать в казну его богатства. Я слышала своими ушами.
— У них ничего не выйдет.
— Тебе об этом известно?
— Да. И я не позволю ему погубить Темпл.
Роуз покачала головой:
— Ты не знаешь, на что он способен. — Она прикусила губу. — Внутри этого человека скопилось много злобы. Он меня пугает.
— Тогда почему ты с ним?
Роуз вырвала руку и встала.
— Как я могу отказать королю?
Уилл тоже поднялся на ноги, боясь, что она выбежит за дверь и все опять пойдет как прежде.
— Извини, мне не следовало так говорить. — Он сжал ее плечи. — Ты права, Роуз. Права. Филиппа надо бояться. Он мстительный, бездушный и жестокий, не щадящий никого и ничего, что мешает воплощению его честолюбивых замыслов. Но я понимаю твое… — Он замялся. — …увлечение, поскольку знаю: он может быть очень обаятельным. Я сам был им очарован несколько лет, прежде чем мои глаза раскрылись на его жестокосердие. — Уилл улыбнулся и провел пальцем по ее щеке. — Не тужи, я помогу тебе скрыться там, где он тебя не достанет.
— Где? — тихо спросила она.
— В Шотландии. У моих сестер, Изенды и Иды.
— А ты?
Уилл молчал. Больше всего сейчас он хотел немедленно отправиться с дочерью в конюшню, увести оттуда двух коней и быстрее ветра помчаться к гавани. Там они найдут какой-нибудь купеческий корабль и к июню смогут добраться до Шотландии.
— Я должен остаться, — произнес он с огромным трудом. — Надо спасать Темпл от короля и Ногаре.
— Как?
— У меня доверительные отношения с папой. — Уилл подошел к комоду и надел пояс с мечом. — Он поможет.
Роуз посмотрела на него с тревогой.
— Куда ты собрался?
— У меня назначена встреча с Робером у прицептория. Он должен был поговорить с инспектором по неотложному делу. Потом я попрошу его вызвать Саймона: он поможет тебе добраться до Шотландии. — Уилл подошел к ней. — А сейчас иди к себе в опочивальню, собери вещи и жди. Я вернусь за тобой через несколько часов. Потерпи, скоро твои мучения закончатся.
Они вышли в коридор. Роуз проводила отца глазами, пока тот не скрылся из виду. Ей очень хотелось его окликнуть, но страх победил, и она направилась по тускло освещенным коридорам обратно в королевские апартаменты, залитые бронзовым сиянием закатного солнца.
При ее появлении Ногаре нетерпеливо встал.
— Что? — холодно спросил Филипп, откинувшись на спинку кресла.
Роуз отвернулась, не в силах перенести их взгляды. Она чувствовала, как в ней горячей волной поднимаются стыд и боль. Перед ней стояло лицо отца, его преисполненные любовью и заботой глаза. Она уже забыла, что это такое, когда на тебя так смотрят. Это было в очень далеком детстве, в Акре. Чувствуя подступающую тошноту, Роуз быстро подняла глаза на Филиппа, встретив в его взгляде одно лишь черствое высокомерие. Она прежде не могла представить, насколько бесчувствен король. Даже занимаясь с ней любовью, он сдерживал свою страсть, оставаясь холодным. Быть с ним в постели — все равно что лежать со статуей.
— Говори! — бросил Ногаре, заставив ее вздрогнуть. — Почему ты молчишь?
— Ему известно о вашем желании завладеть богатствами Темпла, — пробормотала она. Слова застревали у нее в горле.
Филипп встал и направился к ней.
— Это мы знаем. Что еще он сказал? — Король сжал ее подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. — Говори, Рози, что еще сказал твой отец? Он мой враг? Пытается сорвать мои планы? Он в союзе с папой?
— Отпустите. Вы делаете мне больно.
Филипп смягчил тон, но захвата не ослабил.
— Подумай, Рози, кто тебе дороже: отец, давным-давно от тебя отказавшийся, или твой король? — Он распахнул полы ее синего плаща и положил ладонь на живот. — Который позаботится о тебе.
Роуз скосила глаза вниз на его руку, обхватившую ее живот, который уже начинал увеличиваться, и тяжело вздохнула.
Когда Роуз закончила говорить, Филипп ее отпустил, и она скользнула мимо него в свою опочивальню, закрыв за собой дверь. Через секунду до них донеслись ее всхлипывания.
Ногаре заходил туда-сюда по комнате. Его лицо горело яростью.
— Коварный подонок! С него надо живьем содрать кожу!
Филипп вгляделся в окно.
— Нужно в точности выяснить, какой вред он нам нанес. Знает ли еще кто-то в Темпле о нашем плане, кроме Пари, и как давно Кемпбелл в доверии у Климента. — Он повернул голову к министру. — И действительно ли отправлено послание Жаку де Моле.
