ключи. Любым способом. И завершить ритуал. Пока он не может подняться из-под земли в верхний мир.
— Привязанности, — неожиданно даже для самого себя подал голос Вольдемар. Оба — и Гусев, и Мастер кукол, тут же обернулись к нему, и такое внимание в равной степени польстило ему, сколько же привело в ужас.
— Продолжай, — кивнул Гусев.
Вольдемар кашлянул, поддернул рукава и невольно шагнул вперед, точно был на сцене:
— Человеческие привязанности. Вы спрашивали, как заставить девчонку и свежеиспеченного Хранителя сдать ключи от… — Он усмехнулся. — От Города. Но ведь у нас по-прежнему есть ее мелкая сестра и… — Вольдемар взглядом указал на Мастера кукол. Точнее, на его новенькое молодое тело, еще несколько дней назад бывшее рубаха-парнем, душой Институтской компании сенсоров.
Директор музея пощипал седую бороду. Хмыкнул. И расплылся в неожиданной улыбке:
— А ваш недобрый малый знает толк в людских отношениях. Хоть и мертвяк мертвечиной!
В другой раз Вольдемар бы доходчиво объяснил, что смертным лучше над ним не шутить, но его остановили вновь занывшая рассеченная ладонь и исходившая от Гусева уверенность в собственной правоте. Совершенно непоколебимая уверенность.
Мастер кукол покривил лицом в подобии улыбки.
— К нам гости, — сказал он, сухо щелкнул пальцами, и Тьма вновь нехотя втянулась в тоннель, волоча за собой тысячу извилистых щупалец.
Вольдемар по привычке вслушался, но не ощутил ничего: ни пульсации живой энергии рядом, ни недоступных человеческому слуху шорохов и движений. Лишь повинуясь общему порыву, обернулся.
Крашенная в серый железная дверца со служебными пометками для работников метрополитена раскрылась, и из проема в стене показался человек: рыжий, невысокий, похожий на престарелую охотничью собаку, когда дрессура еще держит в узде, но силы уже далеко не те.
Вольдемар знал этот способ перемещений: Хранители пользовались им нечасто, чтобы не раскрывать лишний раз сеть пространственных Срезов, раскинутую по всему городу.
Гусев широко шагнул навстречу гостю. Издевательски протянул руку, приветствуя с притворным радушием:
— Здравствуй, Витольд.
О Витольде Великорецком среди Потусторонних ходили если не легенды, то очень неоднозначные и не скупящиеся на сочные подробности слухи. Неуравновешенный в рабочих делах, а потому почти всегда непредсказуемый. А еще при нем Институт относился к нарушающим соглашения Потусторонним с особой безжалостностью.
Вольдемар машинально потер горло, на котором, конечно же, не осталось и следа от ножа. Зато остались воспоминания.
— Пришел поторговаться? — схохмил тем временем Гусев. — За Институт? Да у нас тут сегодня прямо базар!
Надо отдать ему должное: Великорецкий почти не выказал растерянности. Только разом побелел, точно полотно.
— Пас-с-скуда… — презрительно плюнул Великорецкий. — Гнида… Предатель.
Гусев медленно и очень выразительно мигнул, а затем коротко размахнулся и со всей силы двинул ему по лицу. Вольдемар услышал хруст и невольно зажмурился. Разговор приобретал неожиданное настроение, серьезная встреча оборачивалась комедией, но смешно отчего-то не было.
Становилось жутко и вместе с тем радостно от того, как стремительно все переворачивалось с ног на голову. Ненавистный Институт магов-историков жрал самого себя, точно уроборос, вцепившийся клыками в собственный хвост. Вольдемар пожалел, что не догадался заснять стычку на телефон.
Великорецкий рухнул навзничь и затих.
Девочка позади надрывно заплакала.
— Угомонись! — приказал Дух. Слащавость, важная в разговорах с детьми, давалась ему с трудом. А точнее, не давалась вовсе.
Вопреки ожиданиям, девочка мгновенно затихла.
— Всегда мечтал это сделать, — стоя над бывшим соратником и потирая костяшки пальцев, сообщил Гусев.
— Как мило, — прокомментировал Мастер и, не оборачиваясь, рявкнул на Вольдемара: — Делом займись!
Тот вздрогнул и, спохватившись, подскочил, нагнулся над неподвижным телом, ухватился за воротник и поволок его прочь, к шеренге кукол.
Гусев бросил на него равнодушный взгляд и вновь обратился к Духу:
— Ну что ж… Тогда приступим? Время сейчас на вес золота. Кому, как не вам, это знать!
Часть 2. Василий
Когда я вошел домой, отголоски недавнего разговора еще звучали, перекликаясь, в голове:
— Взять эту чертову мастерскую штурмом! Там сестра Марго! И оставшиеся дети! И Пашка!..
— Мы не найдем ее. В физическом мире никакой мастерской просто не существует. Это же Перепутье, Ярь. Сам знаешь.
— И что мне теперь, пойти баклуши бить, по-твоему? Посмотрите внимательно. — Ярик достал из кармана телефон, торопливо клацнул по экрану несколько раз и подал нам. — Это он?
С фотографии — это была аватарка из социальной сети — весело, но бесхитростно щурился светловолосый парень, почти что ровесник Ярослава. Может быть, на пару лет младше. Вверху страницы значилось: «Павел Давыдов. Был в сети 26.03.2024».
Безымянный блондин из лаборатории наконец обрел личность. Или правильнее сказать: «личину»?
Марго мелко закивала, тяжело сглатывая. Ярик едва не светился от радости.
— Я могу еще раз шагнуть через зеркало, — аккуратно предложила она с затаенной надеждой. Пальцы, испачканные мелом, заметно дрожали. Я вытащил из кармана платок и подал ей. Марго благодарно улыбнулась.
— Пашка, блин! Живой!
Настрой Ярика невольно передавался окружающим. Всем, кроме Лёни — тот, наоборот, сделался предельно холоден, невозмутим и бросался короткими, сдержанными формулировками. Точно отстреливался.
— Зеркало Брусницыных было особенным. Больше его нет. Вася просто тебе не рассказывал…
— Кстати, о зеркалах, — встрял я. — Нам бы посмотреться в него. Вместе. Легенда о Двух…
— Какие влюбленные, Вась? Мы же едва знакомы!
— Зеркала? Вы издеваетесь, да?! — не дослушав, разозлился Ярик. — Как вы вообще могли упустить ключи? А фотографии? Сканы газет?!
— Если б ты не делал секрет Полишинеля из отданного Марго ключа, мы бы спокойно все сделали.
Ярик намеревался выдать в ответ нечто гневное, но тут к разговору подключилась Маргарита. Я даже удивился ее спокойствию. Но, может быть, она еще не отошла от шока:
— Давайте на секунду перестанем ругаться и пораскинем мозгами. Что мы знаем на данный момент? Что целиком Ключа у Духов по-прежнему нет. Была только часть, но своей сути не явила, поэтому ею не воспользовались в полной мере. Сейчас, возможно, появились еще две. Но не точно. Так? Что Духам доступно теперь? Навлечь еще одно наводнение? Маловероятно. Нас защищает дамба, а разрушить ее — это вам не двухсотлетнюю колонну повалить. Которая лишь под своей тяжестью стоит.
— С дамбой разберемся, Маргарита Львовна. Предупредим кого нужно. Пошлем наших, — пообещал Лёня.
— И что дальше? — сам не понимая, какого ответа жду, спросил я растерянно.
— Дальше, — распорядился Лёня, — вы двое — по домам. Я вызову «Трио», они за вами присмотрят. Чтобы тихо-мирно и safe and sound [95], понятно? — И добавил, подумав: — Постарайся-ка вспомнить, что там было за кладбище с цифрами на памятнике. Вот хоть наизнанку вывернись, но…
— Понял, — не дослушал я.
— Ищущий да обрящет, — напутствовала вслед Маргарита и, кажется, украдкой перекрестила нас в спину.
Однако понять не значит сделать.
Не включая верхний свет, я прошел к столу в своей комнате. На компьютере меня ждала рукописная записка от сестры. Надя сообщала, что переночует у подруги и что от нее все равно ближе ехать до универа, а завтра коллоквиум. Зная сестру, я мог безошибочно предположить, что та отчасти пользуется внезапно свалившейся на нее бесконтрольной свободой и старается почаще пропадать из дома.
Что ж… Когда все закончится, надо будет с ней поговорить.
Я раскрыл ноутбук и залез в браузер. Формулируя поисковый запрос, пару секунд погипнотизировал взглядом яркий экран с прогнозом погоды, курсами иностранных валют и новостными заголовками, потом набрал: «Старинные кладбища Петербурга». Поисковик охотно выдал список сайтов с фотографиями и тематическими статьями.
Через полчаса, однако, стало совершенно ясно: затея обречена на провал. Я быстро увяз в мрачных фотографиях памятников и бесчисленных списках захоронений с именами и датами. В большинстве случаев значились лишь инициалы, а от фамилии из сна оставалась только одна буква.
Когда я уже решил бросить безнадежное занятие, забытый на столе мобильник призывно мигнул экраном.
Не спишь? — деликатно интересовалась Марго в мессенджере.
Уснешь тут, — открыв приложение, напечатал я. Помедлил и отправил вслед:
А ты почему не спишь?
Марго молчала так долго, что я успел вновь погрузиться в бесконечную ленту фотографий с городских погостов. Наконец телефон коротко завибрировал, оповещая о новом уведомлении:
Знаешь, я в зеркальном коридоре наткнулась на комнату с сумасшедшей старухой. Ну вот той, которая писала цифры на бумаге. Мама сказала, она — наша дальняя родственница. Даже фотку показала.
Там же? В коридоре? — не понял я.
Нееет. Дома сегодня. Фотку поищу, скину.
Примерно
