Лукрезе, уже готовятся сорвать другую цепочку поставок наркотиков, чтобы тоже присоединиться к дележке семейного бизнеса.
Поехал и ликвидировал их.
А после запустил зачистку всех ненадежных кадров, которые были у них на карандаше. Разом.
Конечно, Крестный Отец помогал Сандро руководить всеми процессами, делая вид, что еле живой после сердечного приступа.
А Виктория в Париже просто довела дело до логического конца. Неожиданно действуя быстро и безжалостно, расправляясь с главными заговорщиками. Конечно, синьор Лукрезе рассчитывал на поддержку и опыт дона Агуэро, но оказалось, что дольчеза и сама уже отдала все нужные приказы.
— Лоренцо, — спокойно произнес Крестный Отец. — Я думаю, ты понимаешь, что в связи со всеми этими событиями, условия нашего сотрудничества будут пересмотрены.
— Могу я узнать подробности? — с опаской уточнил Бальдини.
— Конечно, — как само собой разумеющееся, развел руками синьор Лукрезе. — Алессандро тебе все объяснит.
Синьор Лукрезе едва заметно кивнул и по глазам Бальдини было ясно, что он понял, что никто ему ничего не вернет.
Встав из-за стола, он похлопал Бальдини по плечу и ободряюще сказал:
— Но ты не волнуйся, Лоренцо. Я уверен, ты свое еще заработаешь.
Наверное… Но не с Лукрезе точно.
Потому что он проиграл.
Внук сел за его письменный стол, а синьор Лукрезе уверенно направился к выходу. Пора дать дорогу молодым. Постепенно передать все дела и стать консильери, который будет делиться своим опытом и мудростью.
И нянчить правнуков, конечно.
Даст Бог, он застанет детство каждого малыша Сандро. Увидит их крестины, как они сделают первые шаги и услышит, как новые маленькие паршивцы назовут его дедом.
Час спустя
27 июля 19.00
Александр Лукрезе
Едва Лоренцо Бальдини покинул кабинет, как Сандро встал из-за письменного стола Крестного Отца и занял свое место рядом с большим столом для совещаний. И не прошло и минуты, как в просторный кабинет вошли главы всех оставшихся после зачистки Семей клана Лукрезе.
Сердце стучало в груди и замирало, видя как каждый подходил к длинному столу и вставал рядом со своим местом. Даже, когда Сандро первый раз прыгнул с парашютом и ему казалось, что он точно не раскроется, он не нервничал так сильно, как в эти секунды.
Вот он тот самый момент.
Или возглавит Семью сейчас.
Или никогда.
В кабинет властно и уверенно вошел сам Крестный Отец. Олицетворяя самой своей осанкой силу и могущество. Синьор Лукрезе встал рядом со столом и обвел взглядом присутствующих.
— Благодарю всех, что приехали на мой День Рождения, — как хозяин, произнес нонно. — Думаю, все знают о событиях последних дней и долгие вступления будут излишни.
Нонно хмурил белые пушистые брови, а взгляд темно-карих глаз цепко оценивал каждого в кабинете. Будто задавая вопрос, а правильно ли он сделал, что оставил их в живых?
— Мое здоровье и почтенный возраст уже не позволяют мне уделять делам достаточно внимания. А потому, в свете последних событий, я считаю, что мое место должен занять Алессандро Лукрезе, а я перейду должность консильери нашей Семьи.
Особого удивления среди присутствующих не последовало.
— Крестный Отец — не наследная должность, а выборная, — властно продолжил нонно. — А потому, если кто-то против, он может не опасаясь последствий честно высказаться прямо сейчас и выдвинуть альтернативного кандидата.
Некоторое время главы семей напряженно переглядывались. Раньше бы предложили Джиротти или кого-то из Манчини. Но Джиротти оказался предателем и он мертв. А Манчини в критический момент — спасовали.
Дядя Бернардо не решился брать на себя ответственность и принимать какие-то кардинальные решения без деда.
Фабио же просто растерялся и ушел в запой.
— Чтож… Раз других кандидатов нет — голосуйте, — кивнул синьор Лукрезе.
Главы Семей по очереди выражали свое согласие. А когда последний человек его поддержал, нонно передал внуку свой перстень и занял место в кресле на приличном расстоянии от стола.
— Крестный Отец, — со всем уважением обратился к Сандро дядя Бернардо, целуя руку первым. — Для меня большая честь, что именно вы возглавите нашу Семью.
Следом за ним подходили и все остальные, делая тоже самое. Поразительно, неужели в Семье должна была случиться катастрофа, чтобы они все Сандро начали уважать и признавать?
Инстинктивно Сандро, вглядывался каждому в глаза, выискивая несогласных. Нет, все на самом деле согласны. И вроде бы это должно его радовать, но факту он боролся со смешанными чувствами.
Казалось, он всю жизнь ждал этого момента и вот он настал… Но нет ощущения торжества и какой-то необыкновенной радости от того, что у тебя все капиталы Семьи в руках, что все тебя почитают и уважают… Осталось лишь понимание, что теперь он отвечает не только за свою жену и детей, а за тысячи человек и их семьи.
Членов Семьи Лукрезе.
Людей, которые работают на всех их семейных предприятиях.
Вот что значит стать Крестным Отцом Коза Ностра.
Сидя в кресле в углу кабинета, дедушка смотрел на внука с гордостью, уверенно подбадривая взглядом.
Кивнув, Сандро сел во главе стола и твердо произнес:
— Чтож… Начнем семейный совет.
Первый его в жизни совет в роли Крестного Отца Коза Ностра прошел в довольно легко и даже несколько обыденно. Возможно, потому что Сандро много раз был участником. Возможно, потому что очень много проводил встреч, как директор холдинга «Интер-Транс».
Рабочие вопросы. Дела. Указания.
Все кратко, емко и по делу.
А когда все вопросы обсудили — начался стандартный прием «просителей».
И первым пришел Фабио.
Кузен сильно похудел и осунулся за эти дни. По глазами были глубокие тени и казалось, что он постарел на несколько лет. Увидев его за письменным столом деда, Фабио без вопросов подошел к нему и поцеловал руку.
— Крестный Отец, — с трудом скрывая бурлящие в душе эмоции произнес он. — Я так рад, что вы живы.
Глаза Фабио были на мокром месте и Сандро с трудом сдерживался, чтобы просто не обнять его. Охрана сказала, что он ужасно винил себя за то, что перестал быть начальником службы безопасности.
Фабио ушел в запой, считая, что убил родного человека собственным эгоизмом.
И что будь он по-прежнему рядом, Сандро был бы жив.
— Садись.
Сандро указал на пустое место с другой стороны стола.
— Крестный Отец, я ошибся, поступил эмоционально и опрометчиво, — ничего не утаивая, начал Фабио. — И я думаю, вы понимаете лучше всех на этом свете,
