нам способом, от каждого бойца, я буду требовать максимум самоотдачи. Велика вероятность погибнуть и именно поэтому, если кто-либо из вас не готов рисковать своей жизнью, прошу уйти прямо сейчас, ибо обратной дороги уже не будет.
Сложно описать насколько серьёзно прозвучали слова шерифа. Самого мистера Воробьёва едва заметно трясло, а лоб покрылся мелкой испариной. Воздух в кабинете сжался до предела, став совсем плотным, словно бетон! Лица ребят больше походили на мраморные изваяния неизвестного скульптора. Все прекрасно осознавали, насколько важен этот момент в жизни каждого из присутствующих.
Шериф на несколько секунд замолчал, оглядывая нас по очереди, дав немного времени на размышление.
– Что скажет мой заместитель? Айден, ты готов идти со мной и дальше?
– Я с Вами, мистер Воробьёв, до самого конца.
Шериф удовлетворительно кивнул головой, затем перевёл взгляд на Джейн.
– А вы, мисс Куарц?
– Это то, для чего я была рождена.
– Мистер Хопкинс?
– Куда этим двоим без меня то? Я с тобой, босс!
– Госпожа Маршалова?
У девушки глаза на мокром месте. Мы обе прекрасно понимали, что придётся защищать существующую мерзкую систему вещей. Как бы мне самой не было противно, такова жизнь, и чтобы всё изменить, придётся какое-то время идти на компромиссы с совестью. Предотвратить войну малой кровью, лучше, чем допустить полномасштабные боевые действия, которые, безусловно, унесут миллионы жизней. В огромной опасности окажутся жители не только штата, или соседней страны, а вообще весь континент! Тем более роль Эгиды, приобретает несколько иной характер. Теперь она последний оплот на пути разгорающейся войны, от успеха деятельности которой, зависит судьба всего мира.
Я пришла к этой мысли недавно, и жаль, что не успела обсудить эти соображение с Настей. Что же она скажет? Понимает ли она это? Конечно понимает, но… Сможет ли, вновь договориться с совестью?
– Я и так порву за сестрёнку любого! – Внезапно воскликнула она, подрываясь с места. – Или нахуя я пахала здесь все эти годы?! Чтобы сейчас дать заднюю? Пока моё сердце бьётся, ни одна мразь не приблизится к Лиз.
Выпад Насти казался не совсем в ситуацию, однако шериф впервые за всё время совещания улыбнулся. Троица бывших студентов Академии заметно воодушевились, глядя на свою боевую подругу. Мара одобрительно улыбнулась в ответ на эмоции Насти, а Финик ухмыльнулся, будто бы сомневаясь.
Далее шериф перевёл взгляд на Мару и Финика, но он не успел задать своего вопроса. Финик многозначительно поднял руку. Видимо ему есть что сказать.
– Я уже говорил Слава, насколько это безнадёжная затея, тем более, она ой как не понравится совету. А ровно минуту назад, мне было абсолютно плевать, кто захватит власть в будущем, Ворон или Элизабет. Но, черт возьми, ты был прав… Я с тобой.
– Чудесное дитя, – ко мне незаметно подошла Мара и нежно дотронулась до лица ладонью. – В тебе сокрыта невероятная сила! Я пойду с тобой в самые потаённые уголки этого мира, ибо моя мудрость твоя, а твоя Искра – моя.
В самый последний момент я испугалась, не было ли это каким-нибудь заковыристым заклинанием, направленным против меня. Но в голове тут же прозвучал голос Айдена.
– Не бойся, это не заклинание. Во всяком случае, Печать Уоллеса оно не обойдёт.
– Спасибо, Айден. Ты лучший Мастер Слова на свете.
И это не сарказм, я действительно испугалась, тем более я этих двоих совсем не знаю. Я взглянула на Айдена. Тот лишь скромно опустил глаза и раскраснелся, словно подросток.
Всё же… Тяжело было свыкнуться с мыслью, что все эти люди собрались здесь только по одной причине – защитить меня от Ворона. Кажется, я слишком рано сделала выводы о самом мистере Воробьёве... Думала, прогибается под волю богинь, а он всё это время… Ждал меня? Собирал людей, способных пожертвовать собой ради сохранения мир. Ему пришлось идти на уступки богиням, иначе они бы не позволили ему создать Эгиду. От этого стало печально на сердце, и… Я обязана стать сильной. Стать сильнее Ворона!
Казалось бы, тайное собрание рыцарей, можно на этом закончить. Но тут шериф задал вопрос ещё одному участнику собрания, о котором я самым наглым образом забыла.
– Роджер? – Коротко бросил Слава. – Что скажешь?
В ответ лишь тишина. Лицо демона не выражало ровным счетом ничего, кроме безразличия к происходящему. Я бы могла подумать, что он о чем-то размышляет, но предмет его мыслей оставался тайной.
Все повернулись к нему. С каждой секундой ожидания всё больше и больше Искра заполняла кабинет шерифа, высвобождаясь из своих обладателей. Майк свёл скулы и сжал кулаки, оглушив меня хрустом костей. Настя потянулась к кобуре. Айден набрал воздух в лёгкие для заклинания. Даже Мара и Финик заметно напряглись!
Теперь я поняла, зачем нужно приглядывать за Роджером в Академии. Айден как-то обмолвился, что у Роджера не такое восприятие мира, как у других демонов, которые были людьми. Он родился таким, и в нём нет никаких человеческих чувств. Ему абсолютно без разницы, ругают или хвалят. Расценивает угрозу только в том случае, когда его кто-то пытается убить. Разумеется, никакой жалости к чужой жизни парень не испытывает, признаёт лишь силу, и подчиняться его заставит лишь тот, кто сильнее. Ворон в разы сильнее Славы, и вполне возможно, что «пернатый», уже подчинил живорождённого демона своей воле.
Сам же Роджер стоял с абсолютно невозмутимым лицом, не обращая никакого внимания на растущую угрозу. Его громадные жёлтые глаза кошачьими зрачками сверлили шерифа насквозь и не моргал.
Я прекрасно осознаю, что сама ещё юна, но Роджер младше и требовать, пусть даже от демона, каким бы сильным он не был, пойти на смерть ради другого человека – жестоко. Тем не менее, этот аспект мало кого волновал.
– Да, я с вами, господин Воробьёв.
Однако, это не единственный демон, достойный пополнить ряды разрастающегося ополчения. Кайлина. Думаю, как раз сейчас самое время удивить её ещё раз – замолвить слово перед Славой. И я рассказала шерифу о том, что не вошло в доклад Насти за семнадцатое число.
– Вот же старая кошёлка, – усмехнулся Слава, после моего рассказа. – Думаю, ты произвела на Кайлину неизгладимое впечатление. Я обязательно переговорю с ней о том, чтобы она встала на твою защиту. Финик, ты ведь хорошо её знаешь?
– Не так хорошо, как знал Уоллес. Но в целом ей можно доверять. Такой сильный
