Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
снимать с подставки и брать с собой. Подставку на колесиках до самого пола обрамляли кружевные фалды сливочного цвета, таким же был и балдахин. Даже детское постельное белье было отделано кружевом в тон. Колыбельку эту купили родители, здраво рассудив, что пока она намного удобнее для Златы и ее малышки, чем кроватка.
Колыбелька была практичной вещью. Даже занимаясь домашними делами, Злата могла передвигать ее за собой, не оставляя дочку одну и не бегая раз за разом в спальню, чтобы проверить, проснулась ли та. При малейшем беспокойстве ребенка Злата могла покачать колыбельку, взять Ульяшу на руки, спеть ей песенку, позабавить и успокоить.
Злата утюжила, а Уля мирно спала, когда хлопнула железная калитка и на дорожке послышались чьи-то решительные шаги. В оконном проеме мелькнул силуэт. Девушка отставила утюг и подняла глаза к двери, где через мгновение возник Дорош. Растерянность, мелькнувшая в ее глазах, была секундной. Тут же справившись с собой, она приложила палец к губам, призывая тем самым не говорить громко, потому что он уже открыл рот и набрал в грудь побольше воздуха.
Усмехнувшись, он выдохнул и кивнул Злате в знак приветствия.
— Привет! — кивнула в ответ девушка и указала на диван. — Проходи, присаживайся. Я одна сейчас… — негромко, почти шепотом, сказала она.
— А я знаю! — ответил Дорош и так и остался стоять в дверном проеме. — У меня разведка хорошо работает! — похвастался он.
— Ох уж мне эта разведка! Интересно, чем таким ты им платишь и почему, несмотря ни на что, мне так и не удается переманить их на свою сторону? — в тон ему ответила Полянская.
— Не старайся! Все равно ничего не выйдет! — с улыбкой заявил Виталя.
— Это еще почему?
— Они, знаешь, сколько мне должны?
— Ну ладно! Я буду осторожной в словах и поступках!
Мужчина самонадеянно усмехнулся.
— Не получится! Ведь все, что касается тебя, в считанные минуты разлетается по округе! Ты из больницы вернулась неделю назад, а я уже наслышан о многом… На нашем конце деревни только и разговоров о прошедшей маевке.
— Кому-то не понравилось? — вопросительно вскинула брови девушка.
— Кой-кого не пригласили… — ответил мужчина.
Понимая, о чем он говорит, Злата лишь плечами пожала.
— Так ведь не все этого и хотели! Да и не было никакого отдельного отбора, и приглашений мы не печатали. Мы с Катей просто сообщили о маевке, которую собираемся организовать в лесу, указав примерное время. Все, кто хотел прийти, пришли. Они звонили, уточняли, готовились вместе с нами. Вряд ли мы прогнали бы кого-то…
— А кто такая Катя? И та женщина, Ирина Леонидовна, кажется… — перебил ее Дорош.
— Катя — моя соседка. Ее родители купили дом бабы Мулихи, и она часто здесь бывает. А Ирина Леонидовна — жена Блотского-старшего, мой директор, и вообще она для меня, как вторая мама! Мы с самого начала прониклись симпатией друг к другу, а в последний год и вовсе очень сблизились.
— Ага! Вспомнил. Видел я эту Катю. Рыжая такая… Встречал ее как-то у автолавки. Она грубая и хамоватая и вообще совершенно беспардонная… Что у тебя с ней может быть общего?
— Ну да, не спорю, Катька довольно прямолинейна в общении, суждении и разговорах, она категорична и твердолоба, но как ни странно это звучит, мы понимаем друг друга во всем, что касается Горновки, моего творчества и вообще…
— Ясно, можешь дальше не продолжать! А как вообще дела? — несколько другим тоном спросил мужчина и, сделав шаг вперед, быстрым взглядом окинул колыбельку.
— Шикарно! Нет, правда, все замечательно!
— Как ты назвала ребенка?
— Ульяшей.
— Ульяной, значит?
— Да, мы зовем ее Бусиной!
— Тебе не следовало присылать мне то сообщение, не лучшей это было идеей! Марина была рядом и так посмотрела на меня… Пришлось соврать.
— Возможно! Извини! Я как-то не подумала об этом в тот момент, меня просто переполняли эмоции… Ладно, неважно, проехали! Больше это не повторится! — быстро проговорила Злата и, опустив глаза, снова взялась за утюг.
Дорош сделал еще шаг и оказался у колыбельки.
— Я посмотрю на нее? — как-то нерешительно спросил он.
Девушка лишь кивнула в ответ. Виталя развернул колыбельку и, склонившись, несколько мгновений просто вглядывался в крошечные нежные черты своей дочери. Правда, осознать сей факт не мог до сих пор. Она родилась. А он не мог в это поверить. Не получалось, не укладывалось в голове, а между тем теперь, кроме взрослого сына, у него была еще и новорожденная дочь… Как будто почувствовав устремленный на нее взгляд, малышка проснулась и открыла глазки. Несколько мгновений они вот так и смотрели друг на друга, потом мужчина протянул руки и осторожно взял Ульяшку…
Злата, чувствуя, как рыдания тугим комом сдавливают горло и слезы безграничной нежности обжигают глаза, отвернулась, боясь не сдержаться и расплакаться. Так хотелось подойти к ним ближе, коснуться Витали, уткнуться в плечо, почувствовать себя с ними единым целым, одной семьей.
— Господи, какая ж она крошечная! — проговорил он. — Я уж и забыл, какими маленькими бывают новорожденные детки! Она, между прочим, на тебя похожа и, сдается мне, не только внешне. Еще одна сумасбродка на мою голову! — добавил он, улыбнувшись. — Возьми ее, Злата, кажется, она собирается расплакаться.
Дорош протянул ей малышку, которая, сморщив личико, действительно вот-вот готова была заплакать. Лишь на мгновение их руки соприкоснулись. Злату словно обожгло. Сердце подпрыгнуло. Пальцы дрогнули. Но лицо мужчины осталось бесстрастным. Полянская прижала дочку к груди и стала потихоньку укачивать.
— Ты остаешься здесь? — спросил Виталя.
— Да, мы будем здесь. Еще неделю или чуть больше. Потом едем в Минск. У меня диплом. Недели три мы будем в столице. Потом вернемся.
Не говоря ни слова, мужчина извлек из кармана бумажник и стал отсчитывать деньги.
— Вот, — он положил на стол купюры. — И, пожалуйста, давай без твоих извечных «не нужно» или «я сама»… Раз коляску и колыбельку уже купили, подумай, что нужно ребенку, да и тебе самой тоже… Где вы будете жить в Минске?
— У Ирины Леонидовны!
— Хорошо, — Дорош взглянул на часы. — Мне пора! Пока!
Девушка лишь кивнула в ответ.
— Спасибо! — все же сказала она, когда Виталя направился к выходу. На мгновение обернувшись, мужчина как-то неуклюже махнул рукой, мол, не стоит благодарностей, и вышел. А Злата так и осталась стоять у гладильной доски, укачивая ребенка, кусая губы и чувствуя, как соленые ручейки бегут по щекам.
Глава 22
Злата вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь, когда раздался громкий звонок домашнего телефона. Задумавшись, девушка даже
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
