чиновники высшего разряда. Напротив него стоял высокий парень в недешёвом розовом ханбоке и кате.
— Что т-такое, Дондоль, не п-понимаешь, что я т-тебе г-говорю, а? Точно ты же слабоумный! — не унимался чиновник.
— Хватит! — Прикрыла парня старая служанка. Видимо, няня. — Господин Ю, как вы можете так обращаться с первенцем короля и королевы, Ван Дончжуном? Разве в прошлый раз вас не предупреждали? Относитесь к принцу с уважением, с уважением! Поняли?
— Ха-ха, с уважением? Рассмешила, старая. Он же слабоумный, тук-тук, ничего не поймёт. Есть Ондоль, а он Дондоль. Идеально же!
Няня первого принца не оценила шутку. Чиновник недовольно поцокал и, шагая как обезьяна, вернулся с новыми бутылками алкоголя к друзьям за стол, чтобы снова выпивать и сплетничать.
— Пойдёмте, господин. Фейерверки уже закончились.
Стоило им повернуться, как я слегка рассмотрел лица обоих. Дончжун заметил мой взгляд, удивлённо раскрыл глаза и в миг зашагал быстрее в сторону выхода. Я не ожидал встретить друга спустя три года. Не рассчитав силы, чашка громко стукнула об стол. Тем самым я на время ловил взгляды гостей.
«Гымчжиогёб[1]. Он сын королевы? Как я не подумал об этом раньше, он же прямо сказал, кто он».
[1] Гымчжиогёб (금지옥엽) — с кор. фраз. бук. «золотые ветви и яшмовые листья», что означает принц/есса крови, драгоценное дитя и сокровище и т. п.
Спокойный, как воин на битве, и ловкий, как зверь на охоте, подойдя к госпоже Мимо, схватил резко за руку и повёл в первую близкую комнату. Мне не хотелось больше лишнего внимания.
— Ты знала, что первенец короля слабоумный?
— А что такого, дорогой сынуля, тебя это волнует?
Госпожа Мимо хотела уйти от разговора, что я не мог позволить. Пьяной она всегда была разговорчивее и честнее.
— Если ты всё не расскажешь, то я заставлю тут же отца отправить тебя домой. Решай сама.
Неугодных наложниц для короля Чхомока нередко возвращали домой, но чаще всего они предпочитали уйти в храм. Там никто бы не осудил их за прошлое. Только мирские блага и спокойствие.
— Хм, этим мне отвечает, родная кровиночка, я же…
— Дом Мимо не так далеко. Сколько до туда ехать? Дай подумать, точно, всего пять часов!
Госпожа Мимо замолчала. Немного подумав в тишине, она осознала ситуацию.
— Ну, сначала я не знала, что он слабоумный, но, когда пошла в твой долбанный любимый лес, встретила этого мальчика. Мне никогда не было так хорошо. У идеальной сучки королевы родился тупой ребёнок. О, тигр, это так смешно, ха-ха! Узнав через год про её сына, я волновалась: «Как так? Я перестану быть его любимой?». Но нет! Оказывается, король сам ненавидел эту сучку. Как смешно! Первый сын и то слабоумный, поэтому король и любит… любил меня за рождения сына. Черт, надо же было появиться этой шлюхе зелёного чая[1] из Мамгука. Если бы не она, то я сейчас сидела рядом с ним, а не эта… Это всё, что я знаю. А теперь, Чжун-и, я возвращаюсь к подругам.
[1] Шлюха зелёного чая (绿茶婊, lǜchábiǎo) — на кит. сленге означает «двуличную девушку».
Напоследок госпожа Мимо цокнула и ушла, пробормотав наподобие: «Всё веселье испортил».
Совместив новые детали, у меня сложилась картина.
«Почему только сейчас я понял, насколько моя мать безумна? Убить безобидную птицу от счастья? Она вообще любит меня?»
Неделя ушла на то, чтобы понять, что я хочу в жизни.
«Месть и трон. Трон даст власть, силу и возможности. Месть же избавит от окружавших всю мою жизнь врагов. От них, как от ненужных букашек, как раз пришло время избавляться. Получив роль наследного принца, я теперь сильнее приближусь к целям. Поэтому прошу уж извини, мама, но с этих самых пор ты станешь первой, кто попробует мою месть».
Глава 28. Хани
Услышав чужие шаги, мне хватило ума спрятаться за угол. Было опасно и невыносимо страшно. Если бы кто-нибудь прошёл по той стороне коридора, где я стояла, то, считай, они бы увидели лужицу из пота и слез, а не человека.
«Не время отвлекаться!»
— Знаешь, Комин, евнух Ко совсем на себя не похож в последнее время, — послышался звонкий женский голос.
— Да ты что? Из-за чего? Снова наложница Мимо?
В коридоре болтали служанки. Они находились посередине, имея варианты пойти влево и вправо — где я как раз стояла. Слуги активно и тихо сплетничали, поэтому мне не потребовалось много усилий, чтобы их расслушать.
— Верно, четвертая наложница устроила погром из-за того, что кантхэк[1] решили устроить без её согласия.
[1] Кантхэк (간택) — отбор невесты для кронпринца. Чтобы не упустить выгодный брак, правитель выпускал запрет на замужество незамужним девушкам в данный период.
— Хм, кантхэк? Давно уже пора. Сколько там кронпринцу уже?
— Двадцать четыре. Самый рассвет мужчины, прям идеально для свадьбы. Жалко только бедных девушек: не смогут ведь выйти замуж, если быстро не найдут кронпринцессу…
— Ну а чё делать, правитель сказал — мы исполняем. Мы лишь простые люди без власти, решать которые даже не можем, когда есть рис или ходить в туалет.
— Ой и не говори. Подожди! — до служанки дошло, что их могут поймать за лишние разговоры, и мигом посмотрела по сторонам. Не заметив ничего опасного, она быстро пролепетала: — А что нам делать с тем мальчиком? Госпожа Мимо…
— Тише ты! — шикнула вторая служанка — она выглядела старше и опытнее другой, — а потом перешла на шёпот. Мне пришлось осторожно приблизиться ближе и напрячь уши. — Суён, птицы слышат сказанное днём, а мыши — сказанное ночью[2]. Нас могут выпороть, если кто-нибудь о нём узнает. Госпожа сказала не трогать и не кормить его сегодня. Всё поняла, Суён?
[2] Птицы слышат сказанное днём, а мыши — сказанное ночью (낮말은 새가 듣고 밤말은 쥐가 듣는다) — У стен есть уши, а у дверей — глаза.
Служанка по имени Суён кивнула.
— Тогда идём, иначе госпожа может разозлиться сильнее. Ты же не хочешь получить новый ожог на лице?
Первая служанка потрогала щеку и сильнее прикрыла платком, пока следовала за другой. Слава богам, женщины ушли в правую сторону, не заметив лишних слушателей.
«С квантэком всё ясно. До этого я о нём предполагала, но мальчик… Кто он? Надо узнать больше информации».
Глава 29. Наставлять к добру и наказывать зло
[*] Наставлять к добру и наказывать зло, в др. переводе «поощрять добрые дела и наказывать за порок» (勸善懲惡, 권선징악) — в данном контексте означает «идеальная справедливость».
Не знаю, что со мной
