вздыхает и присаживается напротив. Он молчит. Я приподнимаю голову и заглядываю ему в глаза.
— Это просто… я не ожидал такого, — искренне, как мне кажется, произносит он. — В любом случае у нас впереди много времени.
— Ты не понимаешь, да? — шепчу я. — Эта холодная война… Пока мы не уничтожим всех, кто за этим стоит, это не закончится. Постоянные нападения на вампиров, убийства. С нами может случиться что угодно. Если с тобой что-то произойдет, меня растопчут. Я никто, Маркус. Для них я всего лишь хорошее развлечение. Потерянная королева. Ты хочешь, чтобы наш ребенок повторил мою судьбу? Я не хочу…
— Если мы будем ждать, когда все это прекратится, может пройти вся наша жизнь. Мы не вечны, Марианна. Нам отведен меньший срок.
Я сдерживаю слезы, хотя так хочется завыть. Мне необходимо побыть одной. Понимаю, что не стоит, что закрываюсь снова. «Но разве меня кто-то поймет?» И раз это моя жизнь, то и жить я буду по своим правилам.
Каждое движение дается с трудом. Без питания кровью я истощена морально. Физическое бессилие лишь следствие.
— Куда ты собралась? — спрашивает Маркус.
— Я хочу побыть одна.
— Мар-рианна, — угрожающе протягивает король, и мне приходится зажать уши ладошками — до того режет слух каждый звук. Слезы все-таки начинают бежать по моим щекам.
— Пожалуйста, я просто хочу побыть одна, — всхлипываю я. Последние силы уходят на то, чтобы преодолеть расстояние до моей комнаты. «Пусть он останется там. Пожалуйста. Пусть он не пойдет за мной». Я не выдержу. Сломаюсь. Растаю. Его объятья стали всем для меня. А мне так больно от недосказанности.
Жалею себя. Понимаю, что по-настоящему смотрю на себя без прикрас. Мама бы обратила все в шутку, но она погибла. А я? А я медленно умирала все эти сто лет. Гнила в своем одиночестве. Маленькая, брошенная, раненая девочка. Трудно было открыться для других. Еще трудней теперь становиться снова равнодушной. Не будет уже как прежде. У меня теперь одна дорога. Смогу ли я ее пройти?
Роксана так и застала меня, сидящей на полу возле кровати. Я сама не заметила, как закуталась в одеяло в попытке согреться.
— Прости, — единственное слово, которое она произнесла, протягивая мне пакет с холодным тошнотворным студнем.
— На правду не обижаются…
В глазах Роксаны я читаю то, что так ненавидела всегда. Жалость. Я, наверное, так и выгляжу. Но если сдамся, покажу, что мной можно помыкать, совсем потеряю себя. Спазмы и раньше были привычным делом после приема холодной крови, но сейчас они будто выворачивают мой желудок наизнанку. Но я выдержу… на то я и королева.
***
Ночи стали холодными. И не потому, что прохладно в комнате… просто нет горячих объятий, к которым я так привыкла.
Два дня я провожу у себя в комнате. Маркус не приходит ко мне. Сначала я радуюсь этому, потом внутри зарождается тревога, сменяющаяся гневом и бесконечными вопросами. Извожу себя дурными мыслями. Может, я не нужна ему? Может, такая я ему и не была нужна никогда? Может, и вправду он ищет во мне лишь королеву и мать своего наследника?
По мере того, как силы возвращаются, во мне снова пробуждаются сильные эмоции. Хочется выместить свой гнев хоть каким-то образом. Я сдерживаю себя, когда приходит Роксана с новым пакетом крови. Она единственная из всех, кто не оставляет меня. Я держусь за эту мысль, хотя она абсурдна. Кажется, мне плевать на все. Только бы мне дали излить злость.
Выход приходит сам собой, когда я беру в руки кисти. Яркие цвета. Несколько холстов. Запах краски пропитывает мои волосы, кожу. Одежда вся покрыта пятнами. Я пахну собой. Бегу от Маркуса. По-своему. Изощренно. «Нельзя себя терять. Нельзя…»
***
Дверь за моей спиной открывается. Я знаю, что это Маркус. Он молчит. Я тоже ничего не говорю. Я не позволю ему мной управлять.
— Я уезжаю, — наконец-то произносит он. «Скатертью дорога».
— Удачного пути.
Вздыхает. Он рассчитывал, что я буду плакать и умолять его остаться. «Как бы ни так».
— Нам надо поговорить, Марианна.
Если он обращается ко мне по имени, это уже серьезно.
— О чем? — спрашиваю я, вытирая кисти. Я и так знаю, о чем он собирается говорить.
— О нас…и наших детях.
Я вздрагиваю. Во мне с новой силой вспыхивает ярость.
— Мне кажется, я ясно объяснила тебе, что ни о каких детях сейчас не может идти речи, — стараюсь как можно спокойнее произнести я, но в итоге срываюсь. — Я не готова, Маркус! Меня дрожь пробирает от одной только мысли об этом!
На мои плечи ложатся горячие ладони. Я чувствую этот жар даже сквозь свитер.
— Нет. Не надо. Пока ты не пообещаешь мне, не смей ко мне прикасаться!
— Я обещаю, что не прикоснусь к тебе, когда будет вероятность беременности, — сдается он, — но ты должна понимать, что рано или поздно…
— Я все понимаю. За этим ты и брал меня в жены.
Я скидываю его руки с моих плеч.
— Я вернусь через несколько дней.
— Хорошо. Я никуда не денусь, можешь не переживать.
— Если бы у тебя был телефон…, — начинает он. «Ну, уж нет». Я не хочу быть привязанной к нему. Обойдется без меня немного.
— Встретимся через несколько дней, — отвечаю я. «Черт! Почему с ним так сложно?»
Маркус вздыхает и уходит. По крайней мере, я выиграла этот бой.
ГЛАВА 26
Первые ощущения — это тепло. Я прижимаюсь к нему и вдыхаю свой любимый аромат. «Но Маркус же уехал…» открываю глаза и понимаю, что лежу в его объятьях… в шелковой маечке и шортах. «Наверное, он очень устал, раз не потрудился меня раздеть». Мне же лучше.
Легкие поцелуи пробегают по шее, и мое тело мгновенно реагирует на это. «Ой, не-ет!» Я переворачиваюсь на другой бок, но моя голова все еще лежит на его руке. Горячая ладонь скользит по бедру. «Не дышать и не двигаться».
— Доброе утро, малыш, — шепчет Маркус. Мурашки щекочут кожу. Я отвечаю ему бессвязным бурчанием.
— Просыпайся, любимая, мы едем на прием.
До меня не сразу доходят его слова.
— Какой прием? — шепчу я, поворачивая к чему голову.
— Элита устраивает прием в честь успешной операции по поимке Дока, — по-деловому холодно отвечает мне Маркус. Он поднимается с постели и проходит по комнате. Мне так хочется, чтобы он меня поцеловал… «Странно, что он этого не делает».
— Какой повод…, — с иронией произношу я, накидывая одеяло на голову.
— Там будут важные личности.
— Молодые и симпатичные? —
