– Может быть, все дело в том, что он тебя оскорбил? Какты считаешь? Вполне возможно, что оскорбить тебя в такой ответственный моментбыло у него написано на роду. В Пророчестве ничего не говорится об изменениях.Ты считаешь, что он может помочь тебе в следующий раз? Если хочешь, я могуустроить так, чтобы он опять был пьян.
– В следующий раз?
– Ну да. Ты думаешь, что, выступив перед небольшойкучкой людей, ты поставила на этом точку? Нет, в самом деле, Се'Недра, тебе ещепредстоит научиться обращать внимание на то, что происходит вокруг тебя. Тебене реже одного раза в день придется выступать перед большими массами народа втечение многих и многих месяцев.
Принцесса в ужасе прошептала:
– Я не выдержу!
– Ничего, выдержишь, Се'Недра. Твой голос услышит всяземля, и твои слова будут подобны огню в сухой траве, и тогда поднимутся войскаЗапада и устремятся за твоим пламенеющим знаменем. Прошли столетия, и не былоотмечено ни одного случая, чтобы Мрин ошибся. Ни одного. Самое важное теперьдля тебя – хорошенько отдохнуть и питаться регулярно. Я сама буду для тебяготовить. – Она взглянула на хрупкую фигуру принцессы. – Жаль, что тыне такая крепкая, но ничего не поделаешь – будем иметь дело с тем, что есть.Сходи за своими вещами, Се'Недра. С этих пор ты будешь жить у меня. А уж я затобой сумею приглядеть.
В последующие недели им пришлось пробираться сквозьарендийский лес, и весть о их приближении распространилась во всей Астурии.Се'Недра смутно догадывалась, что Полгара тщательно выбирала слушателей, передкоторыми ей приходилось выступать Бедный Леллдорин почти не вылезал из седла,вместе со своими друзьями находясь впереди двигавшейся армии и собирая для неёаудиторию.
Се'Недра, смирившись с отведенной ей ролью, решила, что современем ей будет легче. Как жестоко она ошиблась. Страх по прежнему охватывалеё перед каждым выступлением, и не раз она чувствовала себя плохо. И хотя Полгарауверяла, что с каждым разом у неё получается лучше, Се'Недра жаловалась на то,с каким трудом они ей достаются. Она прямо таяла на глазах от истощенияфизических и моральных сил. Подобно многим девушкам её возраста Се'Недра моглачасами болтать ни о чем, но говорить перед толпой мужчин – совсем иное дело.Здесь было необходимо громадное самообладание, требовавшее огромного расходаэмоциональной энергии.
Перед каждым таким выступлением Полгара помогала, чем могла.
– Говори нормальным голосом, – советовала онаСе'Недре. – Ты выматываешься, переходя на крик. Не бойся, тебя всеуслышат. – Помимо этих редких советов принцессе некому было помочь, инапряжение все усиливалось и усиливалось. Она ехала впереди своейразрастающейся армии почти в состоянии транса.
Ее друзья с беспокойством наблюдали, как принцесса тает.
– Я не уверен, что она долго выдержит этонапряжение, – как-то раз признался король Фулрах королю Родару, когда ониехали следом за поникшей принцессой к руинам Во Вейкуна, где ей предстояловыступить с очередной речью. – Мне кажется, мы иногда забываем, какая онамаленькая и хрупкая.
– Может, поговорим с Полгарой? – предложил корольРодар. – По-моему, ребенку надо недельку отдохнуть
Се'Недра, однако, понимала, что отдохнуть ей не суждено.Сначала весть о её приближении распространялась медленно, потом уже опережалаих отряд, и ничего другого не оставалось, как втягиваться в этот изматывающийритм.
Перед такой громадной толпой, которая собралась в ВоВейкуне, ей еще не доводилось говорить. Этим воинам, готовым поверить каждомуеё слову, требовалась одна-единственная искра, которая могла бы зажечь их. Иснова, преодолевая необъяснимую панику, райвенская королева собрала все силы иподнялась, чтобы привлечь на свою сторону новых добровольцев.
Когда все было закончено и молодые дворяне встали в ряды еёармии, Се'Недра уединилась на несколько минут, чтобы успокоиться и прийти всебя. Это стало для неё своеобразным ритуалом. Иногда она чувствовала себявыжатой как лимон после таких выступлений, иногда плакала. Порой простобездумно бродила среди деревьев. По приказу Полгары Дерник неотлучно следовалза ней, и в компании этого сильного и практичного мужчины Се'Недра, как это нипокажется странным, находила утешение.
Они далеко отошли от руин города. Ярко светило полуденноесолнце, и на деревьях весело распевали птицы. Се'Недра задумчиво брела, неразбирая дороги, и тишина леса восстанавливала её душевное спокойствие…
– …годится для господ, Деттон, – донесся изглубины леса голос, – но какое имеет к нам отношение?
– Может, ты и прав, Леммер, – со вздохом сожаленияответил второй голос. – Но так заманчиво… как ты думаешь?
– Единственное, что манит крепостного, – видеды, – горько проговорил первый голос. – Девчонка может говорить,сколько ей заблагорассудится, о долге и чести, но мой первый долг касаетсямоего живота… – Неожиданно он замолчал, потом спросил:
– Послушай, эти листья можно есть?
– Наверное, ядовитые, Леммер, – ответил Деттон.
– Но ты уверен? Страшно не хочется упускать что-тосъедобное, если есть хотя бы малейший шанс, что от этого не умрешь.
Се'Недра с ужасом слушала, как переговариваются двоекрепостных. Неужели можно дойти до такого состояния? Повинуясь неожиданномуимпульсу, она направилась туда, откуда доносились голоса, и Дерник, как всегда,последовал за ней.
По лицам крепостных, средних лет, в лохмотьях, нетрудно былодогадаться, что жизнь их не баловала. Тот, кто выглядел совершенно исхудалым,рассматривал какое-то растение, а второй, заметив приближающуюся Се'Недру, виспуге проговорил:
– Леммер… Это она… та, которая говорила сегодня. Леммервыпрямился, его изможденное лицо побледнело под пятнами грязи.
– Ваше величество, – произнес он, неуклюже пытаясьпоклониться. – Мы только возвращаемся в наши деревни. Мы не знали, что этачасть леса принадлежит вам. Мы ничего не брали. – Он протянул пустые руки,как бы подтверждая справедливость своих слов.
– Когда ты ел в последний раз?
– Сегодня утром подкрепился травой, вашамилость, – ответил Леммер, – а вчера удалось раздобыть две репы.Попались, правда, червивые, а так ничего.
– Кто вас довел до такой жизни? – спросила она,стараясь не расплакаться.
Вопрос принцессы привел Леммера в замешательство, и,подумав, он ответил:
