ты делал в чужой квартире в середине ночи?
— Выпивши был. Наверное, зашел не в тот дом.
— То есть как?
— Ну, я думал, что пришел к себе домой.
— Где ты живешь
— Я… ну… вообще-то…
— Не тяни, Ралф.
— На Пятой Южной.
— А оказался в квартире на Третьей Северной. Это надо здорово наклюкаться, чтобы так от курса отклониться.
— Что было, то было, наклюкался.
— Женщина из той квартиры сказала, что когда она проснулась, ты ее ударил. Это правда, Ралф?
— Нет. Нет, не бил я ее.
— А она говорит, бил.
— Да путает она.
— По крайней мере, доктор утверждает, что кто-то шваркнул ее по челюсти. Что скажешь на это, Ралф?
— Все может быть.
— Так да или нет?
— Ну может, когда она начала вопить, я разнервничался. Ведь я-то думал, что это моя квартира.
— Ралф, ты хотел эту квартиру ограбить. Может, скажешь правду?
— Какую правду? Говорю же, забрел туда по ошибке.
— А как ты туда попал?
— Дверь была открыта.
— В середине ночи? Дверь была открыта?
— Угу.
— А может, ты в замочке поковырялся, а?
— Да что вы| С какой стати? Я думал, это моя квартира.
— Ралф, а почему у тебя были с собой воровские инструменты?
— У кого? У меня? Это не воровские инструменты.
— Да? А что же это? Стеклорез, набор отмычек, кернеры, дрель, три полоски киноленты, инструмент для открывания замков и восемь болванок для ключей. Очень смахивает на воровское снаряжение, Ралф.
— Нет. Я столяр.
— Знаю, Ралф, что столяр. Мы провели у тебя на квартире обыск и нашли много чего любопытного. Ты всегда держишь дома по шестнадцать пар наручных часов, четыре пишущие машинки, двенадцать браслетов, восемь колец, две норковые накидки и три комплекта столового серебра, а, Ралф?
— Да. Я коллекционер.
— Чужих вещей. Мы нашли также четыреста долларов да еще французских франков на пять тысяч долларов. Откуда деньги, Ралф?
— Какие?
— Любые, о каких есть желание рассказать.
— Ну, что касается американских… выиграл в тотализатор. А другие… один француз задолжал мне золото, вот и заплатил франками. И все.
— Мои люди проверяют список украденных вещей в эту самую минуту, Ралф. -
— Ну и проверяйте! — внезапно вспылил Рейнолдс. — От меня-то чего хотите? Чтобы я за вас вашу работу делал? Чтобы все вам на тарелочке принес? Еще чего не хватало! Все, что хотел сказать, я уже сказал…
— Уведите его, — распорядился шеф. — Следующий. Блейк, Доналд. Беттаун, два. Попытка изнасилования. Показаний нет…
Берт Клинг поудобнее устроился на складном стуле и снова начал дремать.
Чек, выписанный на имя Джорджа Бэдуэка, шёл под ломером 018. Сумма была маленькая, пять долларов. Едва ли тут на что-то наткнешься, подумал Карелла, и все-таки… Этот чек — один из невыясненных трех, а раз так, придется проверить.
Бэдуэк оказался фотографом. Мастерская его ндходилась прямо через улицу от здания окружного суда в Изоле. Из витринной рекламы следовало, что он фотографирует для водительских и охотничьих прав, паспортов, удостоверений таксиста, разрешений на ношение оружия и тому подобное. Мастерская была небольшой и тесной. Бэдуэку совершенно негде было здесь развернуться — как жуку в муравьином жилище. Это оказался гигант с густыми неподатливыми волосами, от него пахло проявителем.
— Кто же это помнит? — возмутился он. — У меня тут каждый день миллион человек проходит. Одни платят наличными, другие чеками, уроды, хорошенькие, толстые, тонкие — на моих фотографиях они все выглядят одинаково. Препогано. Будто я фотографировал их специально для вас. Знаете, эти снимочки для официальных документов? Все на одно лицо, одна харя противнее другой. Так что, кто может запомнить… как там ее? Клаудия Дэвис? Еще одно лицо. Еще одна противная харя. А что? С чеком что-нибудь не так?
— Нет, с чеком все в порядке.
— Так в чем дело?
— Ни в чем, — сказал Карелла. — Большое спасибо.
Он вздохнул и вышел на улицу, в августовскую жару. На другой стороне улицы здание окружного суда в лучах солнца казалось белым и каким-то готическим. Он вытер платком лоб и подумал: еще одно лицо, только и всего.
Он снова вздохнул, перешел через улицу и оказался в здании суда. В коридорах с высокими сводами стояла прохлада. Посмотрев указатель, он первым делом поднялся в бюро. Там. спросил у сотрудника: не обращалась ли некая Клаудия Дэвис за документами, для которых требуется фотография? '
— Фотографии мы требуем только для водительских прав, — сказал служащий.
— Может быть, проверите?
— Конечно. Минут пять вам придется подождать. Присядьте.
Карелла сел. Поежился от холода. Казалось, на улице октябрь. Он взглянул на часы. Пора бы перекусить, что-то он проголодался. Вернулся служащий.
— Клаудия Дэвис в нашем списке ест<4— сказал он. — Но документы она получила раньше и за новыми не обращалась.
— Какие?
— Телефонистки.
— Когда они истекают?
— В сентябре.
— И ни за чем, для чего требуется фото, она не обращалась?
— Нет. Мне очень жаль.
— Ничего, спасибо, — отозвался Карелла.
Он снова вышел в коридор. Едва ли Клаудии Дэвис потребовалось разрешение на право водить или владеть такси, поэтому он прошел мимо бюро по оформлению извозчиков и поднялся наверх, в отдел, где выдают разрешения на ношение оружия. Женщина, к которой он обратился, оказалась особой очень доброй и деловой. Она проверила свои записи и заверила Кареллу, что женщина по имени Клаудия Дэвис никогда не обращалась за документом, позволяющим иметь оружие.
Поблагодарив ее, Карелла снова спустился в холл. Очень хотелось есть. В животе раздавалось легкое урчанье. Может, пойти перекусить, а потом вернуться? Нет, сначала надо сделать дело.
В бюро паспортов за стойкой стоял пожилой худощавый мужчина с зеленым козырьком над глазом. Карелла задал свой вопрос, служитель пошел перебирать бумаги и вскоре, поскрипывая башмаками, вернулся к окну, где его ждал Карелла.
— Все правильно, — сказал он.
— Что правильно?
— Обращалась. Клаудия Дэвис. Обращалась за паспортом.
— Когда?
Старик вернулся с бумажкой в дрожащих руках.
— Двадцатого июля.
— И вы его ей выдали?
— Мы приняли ее заявление, конечно. А выдаем паспорта не мы. Мы только посылаем заявление в Вашингтон.
— Но вы его приняли?
— Конечно, почему нет? Все, что положено, она принесла. Почему же не принять?
— А что положено?
— Две фотографии, документ, подтверждающий гражданство, заполненный бланк и деньги.
— И чем она подтвердила свое гражданство?
— Свидетельством о рождении.
— Где она родилась?
— В Калифорнии.
— Она заплатила наличными?
— Точно.
— Не чеком?
— Нет. Она начала выписывать чек, но в дурацкой ручке кончилась паста. У нас здесь шариковые ручки, так вот, бланк она заполнить успела, а для чека пасты не хватило. Ну и заплатила наличными. Деньги-то небольшие
— Ясно. Спасибо.
— Не за что, —
