— Именем Империи каждый, содействующий или укрывающий преступника, сам объявляется преступником, — громко выкрикнул один из Плащей. — Сложите оружие и сдавайтесь, тогда вашу участь решит справедливый суд.
Оборотень за моей спиной фыркнул, послышался шелест вытягиваемой из ножен сабли.
— Слыхали мы про «справедливый» имперский суд, — нахально выкрикнула я в ответ. — Так что придите и сами возьмите, коли сил хватит!
И ударила ворохом обжигающе-ледяных жал, целя в магиков, предусмотрительно державшихся за спинами Плащей — их следовало уничтожить в первую очередь.
Над чародеями тотчас засиял разноцветными огнями полупрозрачный купол, жала, врезавшись в него, бессильно зашипели, обращаясь водой, и стекли вниз. Впрочем, я и не надеялась, что магики побрезгуют защитой. Мне просто нужно было их отвлечь, и совершенно неважно, чем — лишь бы только они не заметили, что из-под земли, пробиваясь сквозь узкие щели меж плотно подогнанных друг к другу камней тракта сочится понемногу тёмная, маслянистая жидкость, коей так богаты полуночные провинции Империи, что иногда она даже сама собой прорывается наружу.
Горючее земляное масло, вспыхивающее от малейшей искры — им начиняют глиняные горшки для метательных машин. Им освещают дома, пропитывают факелы, льют с замковых стен на головы врагов. А ещё жгут им тех, кто слишком сильно надеется на магию, забывая своевременно глядеть себе под ноги.
Масло, тонкой плёнкой покрыв тракт, почти добралось уже до границ щита. Ещё немного, ещё один удар сердца, и…
На этот раз я ударила чистым огнём, но уже не в магиков, а рядом. Масляный разлив коснулся щита в тот же миг, как до него докатилась волна посланного мною пламени. Жидкость вспыхнула, и, горящая, потекла дальше, прямо под копыта магиковских лошадей.
Плащи, неподвижно застывшие перед магиками и только-только изготовившиеся к бою, не сразу поняли, что произошло. Теперь настал черед заняться и ими.
Сзади послышалось глухое рычание, звон стали и свист рассекаемого клинками воздуха — Влад взял на себя всех четверых выучеников твердыни Теней. Обернуться бы, глянуть, не нужна ли помощь, да нельзя — нет времени. Потому как если я не уничтожу Плащей до того, как магики справятся с огнём, мы проиграем.
Плащи, наконец, двинулись вперёд. Я тут же бросила в них заранее заготовленную конструкцию — и камни, устилавшие тракт, ожили. Жалобно заржали лошади, ломая ноги во внезапно разверзшихся ямах. Одни солдаты — поопытнее да поудачливее, — повыпрыгивали из седел и помчались ко мне, на бегу выхватывая мечи. Другие, кто не успел или оказался не столь ловок, кулями повалились со спин обезумевших от боли животных прямо в образовавшиеся рытвины.
«Пора», — решила я, выпуская с пальцев ещё две конструкции, одну за другой.
Земля под ногами солдат, спрессованная едва ли не до состояния камня, вдруг превратилась в трясину, вцепилась мёртвой хваткой в мгновенно увязшие в ней сапоги, с жадным чавканьем потянула добычу вниз. И когда люди завязли в невесть откуда взявшемся болоте, я вновь шевельнула пальцами, потянула за управляющие нити конструкции — и камни, расступившиеся было в стороны, вздрогнули и с утробным стоном поползли обратно, на свои места, давя застрявших в земляной ловушке людей.
Полный ужаса вопль десятков глоток раздался над превратившимся в поле боя трактом, брызнула кровь, послышался хруст ломаемых костей. Оживший по моей воле тракт не знал жалости, ему не было дела до отчаяния людей, умирающих в непредставимых муках. Он, так же, как и солдаты, выполнял приказ. Мой приказ.
Мне тоже было не до жалости. За моей спиной, один против четверых таких же сильных, как и он сам, противников, сражался мой мужчина, а между нами, беспомощно скорчившись, громко выл в страхе безумный маг, защитить которого и вовсе было некому.
Магики, надо отдать им должное, поняв, что лишились поддержки Плащей, не растерялись. Погасив, наконец, пылающий под копытами своих лошадей огонь, они снова вступили в бой. Но целью своей на этот раз они избрали не меня. Всю свою мощь магики обрушили на Влада.
Наверное, они и впрямь знали, что беловолосый маг будет не один. Возможно, даже догадывались, кем окажутся его спутники — не зря же наняли ещё и ночных убийц, да к тому же сразу четверых.
Но откуда, откуда они могли знать, что за оборотня я боюсь гораздо больше, чем за себя?
Сработали они так, будто готовили этот удар заранее. Объединили силы, все их вбрасывая в одно-единственное заклинание, и в сторону Влада полетела гремучая смесь чар, которые мне не могли присниться даже в самом страшном сне.
— Берегись! — заорала я, разряжая в магиков сразу пять развешенных на пальцах конструкций, ещё две, защитных, не глядя, отправила за спину, в помощь драконьему оборотню. И не выдержала — обернулась.
Влад, хромая, медленно отступал под натиском Теней. Те сражались точно неживые, холодно и бесстрастно. Мечи плели узоры из взмахов, ударов и защит, не останавливаясь ни на миг, как будто руки, державшие их, не знали усталости. Оборотень же рычал от боли — одна штанина была распорота от бедра до колена, левый бок залит кровью, алые брызги срывались с чешуйчатой руки при каждом взмахе саблей. Противников, правда, у него осталось всего трое — четвёртый неподвижно замер, распластавшись на камнях, и рваная рана на шее — явно от когтей, не от сабли, — ясно говорила, что он не поднимется уже никогда.
Брошенные мною в отчаянии конструкции сбили удар магиков, ослабив настолько, что прикрывшие Влада щиты справились, поглотив его остатки. Но я, испугавшись за оборотня, оставила без защиты себя — а именно на это они и рассчитывали.
Точно пудовый молот обрушился на меня сверху. В глазах расплылись разноцветные круги, пальцы разом ослабли, выпуская Поющих. Я почувствовала, как заваливаюсь набок, выскальзываю из седла. Рванули навстречу гладкие камни тракта, и в тот же миг, как тело моё коснулось земли, я не сдержалась и вскрикнула от боли.
— Аэр! — донеслось до меня.
Голова, с глухим стуком коснувшись тракта — по шее тут же потекло что-то липкое и горячее, — безвольно повернулась в сторону, и я увидела, как драконий оборотень, забыв о противниках, бросился ко мне.
Один из Теней, осклабившись, потянулся к сапогу, хищно блеснуло лезвие вынутого ножа. Едва уловимое глазом движение — нож, вращаясь, вылетел из руки и вошёл в спину драконьему оборотню.
Влад по инерции сделал несколько шагов и недоуменно остановился. Лицо его, уже ничем не напоминающее человеческое, наморщилось, нависшие брови озабоченно сошлись к переносице.
— Сзади! — не своим голосом завопила я, заметив, как бросаются к нему Тени.
Меч в руках ближайшего из них скользнул вперёд, острие, со свистом вспоров воздух, в длинном выпаде коснулось спины оборотня вслед за ножом и, окровавленное, высунулось из груди. Влад замер, непонимающе уставился на лезвие, поднял было свободную руку, хватаясь за него — и дёрнулся, когда рядом вспороло покрытую чешуёй кожу ещё одно.
