Книга Все правые руки - Юрий Витальевич Яньшин

Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121

сам высказался «возможно, последнюю в жизни речь». Вокруг него сразу выросла стена микрофонов. Неизвестно у кого Анальный брал уроки ораторского искусства, чтобы «глаголом жечь сердца». Не исключено, что он учился этому у своего тайного кумира по фамилии Шикльгрубер. Тот тоже был мастером подобных «поджогов». Во всяком случае, все приемы воздействия на толпу он скопировал именно у своего тайного учителя, прах которого был развеян над Шпрее 75 лет тому назад. Начал он свою речь вяло, как бы нехотя, делая частые и не к месту остановки, заикаясь и растягивая слова. Говорил, в общем-то, банальности: о продажности старой и новой власти, о повальной коррупции в стране, о тяготах простого населения, об угрозе коммунистического реализма, о новом феодализме финансово-промышленных олигархах. А его слушателям даже и в голову не приходила вся абсурдность слияния воедино двух взаимоисключающих понятия — «феодального олигархата» и «коммунистического реализма». Но, как говорится, «пипл схавает». Если абстрагироваться от личности самого оратора, то эту часть его речи можно было бы и принять на веру, правда, мешало этому одно маленькое «но». Трибунный витий почему-то, в порыве дискретного склероза забыл, что сам все эти годы являл собой наглядный пример воровства, коррупции, продажности, обмана избирателей и чисто боярской спеси. Постепенно его голос крепчал и становился громче, а сам он становился все уверенней и уверенней. Он начал заводиться от собственных слов. Глаза его сверкали и рука со сжатым кулаком, как и него на майке, все чаще и чаще устремлялась кверху, угрожая небу и его обитателям. Войдя в раж, он уже не вещал, а орал, призывая проклятия на всех, кого считал своими противниками, угрожая не только карами небесными, но и реальной физической расправой. Сам, юрист, он даже не заметил той грани, когда вполне законно высказанное возмущение оборачивается нарушением уголовного законодательства. Хотя, возможно и заметил, но решил, по всегдашней своей самоуверенности, что и эта его очередная выходка будет прощена властями, как ужу было неоднократно. А может быть он и вовсе почувствовал у себя за спиной незримую силу, которая и на этот раз убережет его от ответственности. Тем более что он всерьез рассчитывал поднять народные массы на восстание и взять власть в свои руки. И кураторы из-за рубежа, и соратники в один голос уверяли, что если в 14-м году «майданщикам», собравшим около ста тысяч своих приверженцев в столице Украины, удалось сбросить власть, убоявшуюся возможного пролития крови на улицах, то собрав около двухсот тысяч активных смутьянов и бросив их на штурм властных структур, ему удастся тоже самое. От пришедшего в неистовство своего лидера, толпа и без того наэлектризованная ожиданием, завелась еще сильней. Они вслед за ним яростно поднимали кулаки к небу, скандируя, заранее заготовленные лозунги. На других площадях столицы, за неимением в своих рядах единого и безусловного лидера, ораторы сменяли друг друга. Но в целом, общий сценарий устроителями строго соблюдался, вплоть до хронометража, что тоже наводило на мысли о четкой скоординированности. Видимо, все же протестанты имели какие-то неизвестные или не выявленные до конца средства коммуникации. Исследователи «психологии толпы» указывают на несколько этапов манипулирования ее сознанием ради консолидации и безусловного подчинения. Так вышло и на этот раз. От изобличения и угроз Анальный перешел к этапу «раздачи слонов», а попросту к обещаниям всем тем, кто пойдет за ним в «последний, яростный и решительный бой» всех мыслимых и немыслимых «плюшек» и прочей халявы. Обещал всем и все. Обещал открытые двери в европейскую цивилизацию. Обещал процветание на всех уровнях, при помощи все тех же европейцев и заокеанских друзей, мечтающих вложить все свои средства в экономику России. Бедным он обещал богатство, а богатым, естественно, обещал неприкосновенность их богатств со стороны бедных. Если бы кто-нибудь внимательней вслушался в этот поток сознания, то сразу бы опять уловил алогизм в его призывах и обещаниях. Но в толпе, как правило, трезвомыслящих людей не бывает. Как известно, для русского, впрочем, и всякого другого славянского этноса, нет ничего слаще, чем это любимое слово — ХАЛЯВА. «Подогретая» ненавистью к реалиям и одурманенная сладкими обещаниями всех райских благ, толпа уже была достаточно подготовлена к выполнению любого приказа. Оставалось сделать последний шаг — убедить ее в своих безграничных силах, а затем скомандовать «фас».

Почти никто из толпы, увлеченной призывами к свержению «ненавистного режима», не заметил, как жиденькая цепочка полицейского оцепления вдруг куда-то подевалась, а на ее месте оказалась широкая черная лента из хорошо снаряженных и экипированных в броню СОБРовцев, где-то тайно прятавшихся до этого момента. А за спинами полицейского спецназа оказалась тяжелая техника местных коммунальных служб — бульдозеры, грейдеры, катки для укладывания асфальта и экскаваторы. Те, кто находился в задних рядах толпы, а, следовательно, вблизи от этой потенциальной угрозы, слегка оторопели, туго соображая, во что все это может вылиться. Однако основная масса собравшихся смутьянов проигнорировала этот факт, здраво рассудив, что каким бы ни был кровожадным режим генералов, он все же не решится на то, чтобы давить протестующих гусеницами спецтехники. Уверенности в этом им прибавляло и присутствие в их рядах представителей дипломатических служб Европы и Америки, даже не пытавшихся как-то скрыть свою принадлежность к дипломатическим представительствам, а также многочисленность иностранных репортеров, находящихся прямо в гуще толпы. Параллельно с этим вновь раздался неведомый голос из чрева одного из квадрокоптеров:

— Граждане! Еще раз убедительно призываем вас прекратить действия, нарушающие нормы чрезвычайного режима. Власти столицы просят вас воспользоваться настоящим призывом и начать планомерный и спокойный выход с площади через специально оставленные проходы. Власти Москвы, в этом случае обещают ограничиться только мерами административного характера, включающего в себя наложение административного штрафа в размере десяти тысяч рублей. Примите это предложение и не противопоставляйте себя обществу. Оно не простит вам затеянной конфронтации в такое напряженное для всей страны время. Подумайте и одумайтесь! У вас осталось не так уж много времени, чтобы принять правильное решение.

Опытный демагог, Анальный решил даже из этого извлечь бонусы:

— Кучка заговорщиков смеет угрожать целому народу! Народу, сломившему орды захватчиков с востока, юга и запада! Они хотят нас запугать! — выкрикнул он, вытягивая руку в направлении к маячившей на периферии технике. — У них ничего нет против нас кроме этой груды железок! А мы сильны, как никогда, потому что у нас есть ИДЕЯ! И ничто не может сломить идейных людей, спаянных едиными чаяниями! Настала пора! Давайте покажем, что мы сильнее! И вы увидите, как они побегут в надежде спрятаться от праведного гнева,

Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121