Действительно все. Конец.
– Я только схожу попрощаюсь с Зито, – улыбнулся Джесси. Держи мои ключи.
– Ага. Хорошо.
Джесси пошел к Зито. Тот стоял у своей машины рядом со своей семьей. Джесси подошел к нему, ударил открытой ладонью о его открытую ладонь, обнял стоявшую рядом женщину – видимо, мать Зито. Он поднял ее в воздух, как иногда поднимал меня. Мать Зито засучила ногами и попыталась вырваться.
Я осмотрелась и увидела Ливая. Он стоял в нескольких футах от меня, рядом с шерифом Хемриком. Ливай улыбался дежурной улыбкой, пока его отец фотографировал его на свой телефон. Потом они оба встали бок о бок, оглядывая парковку. Подошли два-три учителя и похлопали Ливая по спине. А также парочка ботанов, проходящих все предметы по углубленной программе. Но больше никто к нему не подошел.
Мне хотелось подойти к Ливаю, сказать, что мне понравилась его речь. Я бы так и сделала, если бы Джесси не нагнулся в ожидании, что я запрыгну к нему на спину – он хотел так отнести меня в машину. Минуту спустя он вывозил меня с парковки нашей бывшей средней школы в последний раз.
Когда мы отъезжали, я подумала о золотом медальоне, который я так и не купила, променяв его на платье для Весеннего бала. Иногда я жалела, что выбрала не его, но я все равно точно не знала, что бы я вложила в такой медальон. Внезапно в мозгу у меня пронеслись воспоминания, которые мне хотелось удержать. Я не могла выбросить их из головы.
* * *
После обеда я послала Ливаю сообщение. «Привет, ты где?»
«В полицейском участке, занимаюсь обработкой документов, поступивших сегодня».
«О! Тебе надо просмотреть еще много домов?»
«Да».
Сразу же после этого Ливай написал:
«Извини. Я знаю, это отнюдь не то, что ты хочешь сейчас услышать».
«Да брось ты, – написала я. – Если хочешь, я могу помочь тебе опять. И на этот раз тебе не придется платить мне вдвое больше. Считай это подарком по случаю окончания школы».
«Хорошо, спасибо».
И Ливай скинул мне сообщение с первым адресом.
Мой желудок заурчал от голода. В закусочной с Джесси я сдерживала свой здоровый аппетит и притворялась, что ем мало.
«Не мог бы ты принести мне что-нибудь поесть? Ведь в полицейском участке всегда найдутся пончики, верно? Ведь копы любят пончики, не так ли?»
«Отпадная мысль. Ты оторвалась от действительности».
И потом через несколько секунд: «Я добыл для тебя пончик с шоколадной глазурью».
* * *
Наш первый за этот день дом находился в зоне затопления. И чем ближе я подбиралась к реке, тем больше видела красных значков «Х», нарисованных на парадных дверях. На каждом углу высились груды мусора и мебели, некоторые были высотой с дорожные знаки. Честно говоря, это выглядело страшновато. Как-то апокалиптически Ливай ждал меня, сидя на обочине, и, как только он увидел, что я иду к нему, он встал и снял с головы капюшон.
– Я забыла сказать тебе, что мне понравилась твоя речь, – сказала я. – Если тебе это, конечно, интересно.
– Я рад, что она понравилась тебе, – улыбнулся Ливай.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я говорю о своем отце. – Парень покачал головой и протянул мне мой шоколадный пончик. Он положил его в пакет вместе с салфеткой. – Думаю, он с особым нетерпением ожидал, когда я закончу школу, потому что это означало бы, что я скоро уеду.
– Почему ты так говоришь? Он же должен тобой гордиться.
– Я знаю, что он мною гордится. Но одновременно он как бы выталкивает меня за дверь. Это была его идея – чтобы я поехал учиться на летних подготовительных курсах. Я сказал ему, что это для меня неважно, что я не получу за это дополнительных баллов. Я лучше останусь здесь и помогу разгребать все эти завалы. Но отец ничего и слышать не хочет. Например, сегодня утром он мне сказал: «Ты хочешь, чтобы тебе перестало быть больно как можно скорее? Тогда тебе надо просто сорвать пластырь со ссадины так быстро, как только сможешь».
– Вот не повезло!
– Я знаю.
Потом, поскольку ни один из нас не знал, что на это сказать, мы переключили свое внимание на список, прикрепленный к планшету, и сверили адрес на листке с реальным адресом дома, перед которым мы стояли. На листке было полно адресов – адресов домов, откуда уже съехали люди.
Этот домик был больше похож на коттедж. Он был маленький, простой и без излишеств и больше походил не на дом, а на гараж. Похоже, перед ним был разбит небольшой красивый цветник, во всяком случае, так было до наводнения. Теперь же садик выглядел так, будто по клумбам проехался трактор, с корнем вырвав цветы, переломив пополам садовые колышки, раздавив керамические украшения для лужайки.
Половину парадного крыльца снес рухнувший на него вяз. Кто-то отпилил бензопилой его сучья, мешавшие войти в дом. Выходящее на улицу окно было забито фанерой. Ливай распахнул парадную дверь. В гостиной было темно из-за закрывающей окно фанеры, так что мы воспользовались нашими фонариками.
В комнатах все еще было полно вещей, но все они находились не на своих местах. Предметы плавали в затопившей дом воде, а когда она сошла, приземлились где попало. Мы осторожно пробирались через этот хаос. Коричневый ковер был все еще пропитан водой и пружинил, как мох. Стены были покрыты лоснящимся слоем грязи.
Это был первый и последний раз, когда мне было страшно находиться в одном из покинутых домов.
Я наклонилась в сторону, чтобы Ливай не загораживал мне обзор, и заглянула на кухню. На столе стояли штабеля банок с консервированными продуктами, а раковина была полна грязной посуды.
– Господи, – сказала я. – Человек, который здесь жил прихватил с собой хотя бы что-нибудь?
– Эй, тут кто-то есть? – позвал Ливай.
Никто ему не ответил.
Так что, переглянувшись, мы пожали плечами и принялись за работу. Ливай щелкал выключателями, а я крутила ручки на газовой плите на кухне, прислушиваясь, не раздастся ли шипение газа.
– По-моему, подача газа отключена, – крикнула я Ливаю.
– Хорошо. Я проверю светильники в спальне в задней стороне дома. – И Ливай показал на следующую за кухней комнату, где стояла кровать, покрытая одеялами.
Мы оба смотрели на эту кровать, когда внезапно на ней сел какой-то человек.
Я завизжала, и Ливай инстинктивно прикрыл меня собой.
– Минуточку, – пробормотал мужской голос.
Ливай повернулся ко мне, глаза его были широко раскрыты.
– Выходи из дома, – прошептал он. – Я позвоню отцу.
Но прежде чем я
