открыта.
Солон нарочно стукнул каблуком по полу, и Хигель, как полагается, остановился.
– Принц? – удивился он.
– Сегодня я не принц для тебя, – серьёзно, как никогда произнёс Солон.
Однако у него всё равно дрожали коленки. И даже Щит не помогал прогнать страх.
– Признаться, я не слишком рад видеть тебя, Энтоэн, – язвительно проговорил Хигель. – Ведь мы только что разошлись.
Голос его уже не казался настолько пьяным, как прежде.
Солон нашел свою волшебную палочку, вытащил и направил на Хигеля:
– Я знаю, что ты сделал, Хигель, – проговорил он. – Пришла пора признаться в этом.
– Признаться в чём? – одновременно и с иронией, и с удивлением спросил Хигель.
– Я знаю, что это ты убил Хаффнера Ларгбура.
– Я? Пфф, – Хигель изобразил подобие улыбки на лице. – Иди-ка спать мальчик, ты меня совсем утомил.
– Не уходи от разговора, изменник! Я твой принц и ты не имеешь права общаться со мной таким тоном!
– Не имею права? Не о праве тебе должно со мной говорить. Кому угодно, но только не тебе, Энтоэн. Я будущий герцог этого места…
– Будущий? Да, я знаю! Сколько осталось? Неделя? Две?
– До чего?
– До смерти! До смерти Райва Рейхеля!
– Я бы посоветовал тебе заткнуться на этом месте. Мой дядя не планирует пока покидать эту землю.
– Зато ты планируешь устроить ему проводы на небо! Да-да, и я это знаю. Что было в той колбе с лекарством? Не напомнишь мне? Тебе же гораздо лучше знать!
Солон не видел выражения лица Хигеля из-за темноты, но ему было очень интересно. Кончик волшебной палочки принца светился белым светом, и, словно в ответ на мысли Солона, Хигель приблизился к нему поближе. Да, он безоружен – это было важным преимуществом Солона.
– Ты хотя бы умеешь обращаться с этой штукой? – с сарказмом поинтересовался Хигель.
– А ты хочешь проверить это? А? Да, я чернокнижник. Я знаю кое-что, и пары слов мне вполне хватит, чтобы убить тебя.
– Громкие слова для дерзкого юнца. Будь у тебя больше чести, ты бы пришел ко мне с железом, а не с колдовством.
– А где же тогда твоя честь, Хигель? Ускорить смерть дяди, чтобы стать герцогом побыстрее? Или пока он не передумал завещать это место кому-нибудь другому? Ты же ведь не прямой наследник Акры, а всего лишь…
– А тебя это сильно должно волновать?
– Ты именуешь себя будущим герцогом, я же в этом случае будущий король. Только вот уже по праву, по прямой линии…
– Ты наследуешь корону только потому, что тебе повезло, и твои братья расчистили дорогу для тебя своими смертями. Весьма благородные поступки, но вряд ли умные. Эйгердер, к примеру, не кинулся бы на меня.
– А ты родственников не обсуждай. Ни твоих, ни моих. И то, что я могу сказать о тебе и о твоей сестре.
– Не смей ничего дурного говорить о Хайгли, – резко накинулся Хигель на него. Похоже, его задевало всё, что связано с ней.
– А я говорю о тебе, а не о ней. Ты убил Хаффнера Ларгбура за то, что он начал подозревать тебя в отравлении лорда Рейхеля.
– Энтоэн, а знаешь ли ты, что за такие вот ложные обвинения у меня есть все права вызвать тебя на дуэль? У тебя не будет права отказать в сатисфакции, потому как мне плевать – принц ты, бродяга или вшивый бог. За оскорбление каждый платит по-своему.
– Обвинения не ложны. И ты сам это знаешь. Но лучше будет признать их прямо сейчас, и я пощажу твою жизнь. В случае же обратного смертная казнь…
– Ты принц. Ты не король. И пока жива твоя мать, я служу ей, а не тебе. Признай, что ты ещё никто в этом государстве, но мнишь из себя чертового героя – защитника королевства, заступника слабых, мстителя за Ларгбура… Поверит ли твоя мать в твои бредни? Если даже я в них не верю!
– Ты хитер, Хигель. Но тебя это не спасёт. Ты желаешь смертной казни? Акра никогда не будет твоей, а вот жизнь свою ты ещё сможешь спасти.
– Как я вижу, я всё ещё жив.
Для достоверности он проверил, двигаются ли его руки. Всё было в порядке.
– Потому что я жду от тебя признаний.
– Жди чего угодно, милосердный принц, но ты глупец. И это сыграет с тобой злую шутку. Возможно, что уже сыграло. Трон Аглун Хед такими темпами тебе не удержать. Не удержать и своей жизни тебе, принц.
Он с отвращением плюнул вниз, от чего Солона передернуло.
Скоро полночь, скоро Милена. Поскорей бы закончить с этим бедолагой.
– А тебе не удержать меня, – сказал Солон.
– Ты уже проиграл, Энтоэн.
– Нет, и не подумаю. Тебе не стоит доказывать свою невиновность, потому что я провел анализ и смог найти в снадобьях твоего лекаря яд!
– В малых дозах яд – лекарство. Кажется, ты был с нами, когда мой лекарь выпалил эту эпическую фразу.
– Об этом ты разговаривал с Хайгли? Тогда, когда я вас застал? Ты говорил, что лекарь слишком долго делает своё дело! Какое же дело он делает долго? Убивает твоего дядюшку? Сколько ты заплатил ему за убийство герцога? Разве стоило это смерти Ларгбура?
– Он мой брат по оружию. Но стоило, – Хигель немного улыбнулся.
Похоже, этой фразой он сознался во всём.
– От тебя ничего не утаишь, принц. Ты похорошел и поумнел после своей пропажи несколько месяцев назад. Да, это я убил Хаффнера Ларгбура. Своими руками. Этот нож у меня с собой. Показать?
– Не стоит. Я не хочу видеть оружие изменного убийства.
– А ещё я хочу отправить на тот свет своего дядю. Как можно скорее. Да, мне не помешал бы титул герцога. Но ты не думал, что милосердней было бы избавить от мучений моего дядю? Думаешь – это жизнь? Непрекращающаяся боль, помутневший рассудок. Он уже не человек, понимаешь, Энтоэн?
– Он человек. В любом случае.
– Может быть. Но мне стоило сделать это маленькое зло… Во имя его же блага. Я не хочу лежать и гнить, неспособным ни двинуться, ни насладиться моментами жизни. Лучше умереть сразу. И не важно – кануть ли в Небытие, отправиться ли на муки в Тарту, или вознестись к Длани Небесной. Лишь бы не страдать на земле.
– Даже если так! Язык твой лжив, и я понимаю, что делал ты это для себя, а не от любви к лорду Рейхелю. Но, даже если я ошибаюсь – стоило ли это смерти Ларгбура? Он тоже мучился при жизни? Он тоже лежал
