"Лиди'алира уже обратилась к королю? Знает ли он об этом ребенке?"
"Да", - твердо ответил Монтагор, молясь о том, чтобы вовремя сообщить сестре о своих планах.
Золотая эльфийка в ужасе сжала руки. "Тогда все потеряно! Если бы мы знали об этом, Кимил выбрал бы другой путь".
"Есть еще способ повернуть все вспять", - серьезно сказал Монтагор. "Кимил должен найти принцессу до того, как яд начнет действовать, и привести ее во дворец. Я поклянусь, что все это время он действовал в интересах Лиди'алиры".
"Нимесин, бегун на побегушках у Серого эльфа?" усмехнулась Вашти.
"Это лучше, чем прослыть убийцей и предателем", - холодно заметил Монтагор. "И не думай, что можешь обвинить меня в этом. Я помогал своей сестре в поисках наследника Заора - она за это поручится! В этом задании я продемонстрировал свою преданность королевской семье, даже поставив ее выше забот и претензий Амариллиса! В свете этого никто не поверит, что я сговорился с вами против кронпринцессы. Нет, Нимесин падет один за это деяние, в этом вы можете мне верить!"
Он дал женщине-эльфийке время, чтобы осознать эту новую угрозу. "Однако есть способ, с помощью которого Нимесин сможет избежать любого скандала", - мягко сказал он. "Не один клан золотых эльфов покинул Эвермит и отправился в Кормантир - всего две недели назад все члены Ни'Тессин отплыли на материк. Присоединяйся к ним и ищи там власть, которую ты потеряла на этом острове. Если ты уплывешь, я клянусь своей жизнью и честью, что твой секрет никогда не будет раскрыт".
Леди Вашти посмотрела на него с нескрываемой ненавистью. "Очень хорошо", - сказала она наконец. "Кимил доставит принцессу-бастарда и будет скрипеть зубами, играя роль героического спасителя. Затем я и весь мой дом покинем этот остров. Но не думайте ни на секунду, что мы перестанем работать на благо народа!"
Знакомый холодок пробежал по телу Монтагора при этих словах, ибо в них он увидел тень еще не совершенных дел.
Однако он быстро утешил себя успехом этого дня. Когда Нимесины благополучно покинут остров, он сможет предотвратить любые будущие нападения. В конце концов, разве Эвермит не был неприкосновенен?
Лиди'алира не обрадовалась бы такому развитию событий, но она была прагматичным эльфом. Обеспечить прочную преемственность трона было жизненно важно - таков был первый урок лунных клинков. Кроме того, будучи бесплодной женой, она не могла оставаться королевой вечно. У Эвермита должен быть наследник, и с этим согласились даже золотые эльфы.
Монтагор поднялся на ноги. "С вашего позволения, леди Нимесин, я отправляюсь во дворец. Королева должна знать, что принцесса уже в пути, причем раньше, чем ожидалось".
Спеша по улицам Лейтильспара к дворцу Лунного Камня, Монтагор язвительно заметил, что в его последних словах, сказанных Вашти Нимесин, было гораздо больше правды, чем могла знать эльфийская женщина.
19.
Башни Солнца и ЛуныАмларуил сидела одна в своих покоях в Башне Луны и смотрела на картину в рамке, которую держала в руках. Это была небольшая картина, изображавшая Илайрану в детстве, написанная одним из магов-студентов много лет назад в подарок Владычице Башен.
Маг изучала лицо своей единственной дочери, ища, как она часто делала, какую-то видимую связь между собой и Заором. Но Илайрана всегда и во всем была только сама собой.
Никогда еще Амларуил не видела такого странного красивого цвета кожи, как у Илайраны. Эльфийка очень походила на опал, в честь которого ее назвали; чисто белая, но с оттенками бледных цветов, которые, казалось, отражались от какого-то другого источника. Голубой цвет прилипал к ее угловатым чертам, розовый румянец задерживался на губах и во впадинах щек, а среди белых локонов поблескивал зеленый. Илайрана была так же прекрасна и почти так же далека, как сами боги.
Вздохнув, Амларуил отложила портрет, безмолвно ругая себя за ужасную, ошеломляющую потерю, которую она ощущала из-за отсутствия дочери. Конечно, это было не что иное, как эгоизм!
И все же, даже когда эта мысль сформировалась, Амларуил знала, что это неправда. Она скучала бы по Илайране, если бы та отправилась в рощи Кореллона учиться на жрицу, но она была бы довольна, зная, что ее дочь идет по избранному ею пути. Не было покоя в том, что Илайрану лишили ее собственных желаний, чтобы воспитать как принцессу при дворе Лейтильспара.
Амларуилу казалось, что у нее есть причины для беспокойства. От матери Илайрана унаследовала одну вещь: ее связь с Селдарином была глубокой и основательной, настолько, что девочка часто казалась отстраненной от окружающих ее смертных эльфов. Как бы она смотрелась среди мелких, ничтожных забот двора Лейтильспара? Во дворце королевы Лиди'алиры фейская и необычная Илайрана была бы подобна единорогу, запечатленному на бумаге, или пикси, запечатленному под стеклом!
Мягкий стук в дверь прервал горькие размышления мага. "Леди? Мне велено позвать вас на вечерний пир", - раздался неуверенный мужской голос.
Амларуил виновато потупилась. Праздник уже наступил? День пролетел незаметно. Он был не первым.
Она поднялась, разглаживая складки мантии, и пригласила юношу войти. Танил Эванара, мальчик-золотой эльф, чьи стройные конечности уже обещали необыкновенную грацию и рост, проскользнул в комнату.
"Простите за вторжение, леди, - сказал он, бросив взгляд на портрет Илайраны.
"Вовсе нет", - бодро ответила Амларуил, смягчив слова улыбкой. "Ты просто сделал то, что тебе поручили, и хорошо, как обычно. Надеюсь, твоя учеба продвигается?"
Лицо мальчика озарилось ухмылкой. "Шануррия Аленуат говорит, что из меня выйдет мастер клинка, если таково мое желание! Она говорит, что у меня есть и меч, и голос для этого!"
"Я уверена, что она права", - сказала Амларуил, но ей было интересно, не говорит ли пылкая юная фехтовальщица больше от импульса, чем от мудрости. У Шануррии была такая тенденция. И все же Танил проявлял способности к владению оружием и магией песен, и, возможно, путь фехтовальщика действительно был ему подвластен. Певец клинка соединял магию, музыку и бой в уникальную эльфийскую технику, и во многом был воплощением эльфийского воина. Но певец клинка был не просто боевым стилем, а философией. Амларуил не могла представить себе общительного Танила одним из таких замкнутых воинов.
"Я уверена, что Шануррия права насчет твоего потенциала, - повторила Амларуил, - но помни, что твой путь - твой собственный выбор. То, что ты можешь что-то сделать, еще не означает, что ты должен это сделать".
Мальчик нахмурил лоб, обдумывая этот совет. "Я запомню", - мрачно сказал он. Он поклонился и протянул руку Амларуил с изяществом придворного.
"Я провожу Вас на вечерний пир. Вы должны поесть - Накйаша так сказала", - добавил он с ухмылкой, внезапно показавшись мальчишкой, каким он и был. Он явно наслаждался их подразумеваемым общением; в конце концов, даже прекрасный Великий Маг Башен должен был кого-то слушать!
