слышали.
— Как же он сумел подкрасться?
— Ольга, как мы узнали, много лет пасла коз, лес хорошо знала и никого в нем не боялась.
— Но вряд ли она позволила бы незнакомому человеку да с эдакой рогатиной в руках подойти так близко сзади.
— По следам мы ничего не смогли определит!.. Лес истоптан, тут год за годом ходят толпы грибников к ягодников. Может быть, кто-то прятался за елкой, а когда девушка подошла, неожиданно ударил.
— Но ведь можно допустить и такую ситуацию — сна видела его, да не испугалась. То есть убийца не вызывал подозрения и не казался опасен. Бродит чудак по лесу, собирает сушняк для печки, таких в лесу много, чего их бояться?
Грай внимательно осмотрел тело девушки. Палка с окровавленным концом, похожая на рогатину и на копье, лежала тут же. Это был ствол молодой березки, сырой и тяжелый. В сильных руках березка превратилась в страшное оружие.
Детектив осмотрел руки девушки, ладошки, каждый ноготь.
— Она не дралась, руки чистые, платье не порвано. Убийца ударил ее рогатиной метров с трех, ударил сильно, неожиданно, ишь, как спину разворотил, и тут же скрылся.
Шестиглазов присел на корточки радом.
— Мы отрабатывали еще одну версию — он мог прятаться в кузове и приехать вместе с ними. Но шофера затоптали следы, ничего понять не удалось.
— Собаку приводили? — спросил Грай.
— Приводили, нашу гордость, красавицу Изольду. Она понюхала рогатину, взяла след и довела до автобусной остановлен. След оборвался. На остановке никто так долго не стоит, поэтому мы не имеем свидетелей, расспрашивать некого. Убийца мог проехать несколько остановок и выйти, мог уехать в Петербург, а мог укатить еще дальше по Мурманскому шоссе.
— Может, грабеж? — поинтересовался Грай.
— Не похоже, чтобы тело трогали. У нее в кармашке кошелек с деньгами, значительная сумма. Не снято колечко золотое с пальца и сережки в ушах целы. Жених говорит, ничего не тронуто.
Грай достал из кармана складной ножичек, отковырнул кусочек бересты с рогатины:
— Похоже, березка срезана сегодня. Несколько часов назад.
— Ия так думаю, — согласился Шестиглазов. Горестно покачал головой. — В лесу девушку, невесту убили. Кто? За что? Немопьвированное убийство? Второе подряд?! Такое впервые в моей практике. Кстати, Грай, вам снова послание.
Мы отошли в сторонку. Санитары положили тело девушки на носилки и унесли в машину.
Осторожно, держа за уголки, Грай развернул листок. Как и предыдущее, письмо было написано на листке, вырванном из школьной тетради. Печатные буквы четко выведены синей шариковой ручкой. Я подошел ближе и стал смотреть через плечо Грая. Шестиглазов нахмурился, но ничего не сказал.
«Знаменитый сыщик Грай,
Хоть весь лес перекопай,
Только трупа нет, как нет —
Так прими же мой совет:
Попробуй решить загадку попроще —
Копай каждый день
то в лесочке, то в роще.
НАГ»
— Новый автограф, — пробормотал Грай.
— Второе убийство и второе письмо вам, Грай. Что бы вы ни говорили, это подозрительно.
К этому времени я уже кое-что знал об инспекторе Шестиглазове. Он родился в Кировске, знал здесь все и вся и очень гордился, что за время его службы в их районе не было ни одного нераскрытого убийства. Эти же два загадочных дела вывели его из равновесия. И хотя по натуре он был спокойный, уравновешенный, но теперь стал нервным и заводился даже из-за мелочей.
— Так почему же убийца вам постоянно пишет, да еще в стихах? — настойчиво повторил инспектор свой вопрос, и в голосе его чувствовалось раздражение.
— Увы, пока не могу ответить вам, и сам ке поникаю. Потом, может быть, разберусь. Вы разрешите мне взять с собой письмо?
— Ни в коем случае, — Шестиглазов отобрал листок и спрятал в полиэтиленовый пакетик. — Мы его на экспертизу отправим. Поищем пальчики. И гвоздь тоже на экспертизу.
Мы отправились из леса к машинам.
Покойную увезли в морг Кировска. Дежурная бригада тоже уехала, остались Шестиглазов с сержантом Григорьевым. Инспектор сел в кабину «КамАЗа» вместе с женихом, возглавил колонну, и машины двинулись к правлению са доводства.
Там нас встретила бухгалтер Рублева. Стояла у ворот плотная, кряжистая, уверенная. Я подумал, что такая, уж точно, не только коня, «КамАЗ» на ходу остановит. Ее мясистое, щекастое лицо ничего не выражало, глаза, узенькие щелочки, внимательно ощупывали нас.
— Дерьмовая у вас работа, господа сыщики, — посочувствовала Рублева. — Постоянно имеете дело с грязью и кровью.
Шестиглазов подозрительно посмотрел на нее. И, вероятно, уже не имея сил деликатничать, грубовато спросил:
— Разумеется, бухгалтер — цвет и гордость нашего чиновничества. Но скажите, кристально чистая дама, как вы сегодня провели время после часа дня?
Женщина ничуть не смутилась.
— До половины первого занималась в огороде, а потом ходила по участкам, до пяти часов разбиралась с должниками.
— Значит могло у вас оказаться сорок минут неучтенного времени?
— Это смотря как считать, — не согласилась она. — Если по-вашему, то могло. Если по-мсему, то нет. Хотите получить график моих передвижений?
— С вами потом, — махнул рукой Шестиглазов, — вы никуда от нас не денетесь.
Мы снова заняли маленькую комнатку, предоставленную правлением садоводства для милиции. Второго водителя Сергея Бронина оставили на улице, а Шестиглазов сразу начал допрос Рахима Маматкулова.
Лицо шофера покрылось краской:
— Я не убивал, не убивал, — повторял он. — Мой напарник свидетель — мы не отходили от машины.
— В лес искать Ольгу вы вместе пошли?
— В лес я один пошел, — еще больше краснел парень. — Нельзя машины на лесной дороге без присмотра оставлять. Нехороший человек пойдет, может угнать «КамАЗ», на чем тогда работать станешь?.. Не убивал я Олыу. Зачем убивать невесту? Мы договорились с ней — завтра здесь свадьба, я налисал матери, через три дня хотели поехать в Казань.
Грай подал мне знак, и мы вышли на улицу.
— Я узнал, родители Ольги живут на двенадцатой линии. Поедем к ним. Если Шестиглазов узнает от Рахима что-то важное, сн расскажет нам. Коль скоро мы хотим раскрыть эта дело, тс следует двигаться энергично, на один шаг впереди следствия. С родителями Ольги нужно поговорить первыми, кока следователь не замучил их своими вопросами. Поэтому поспешим.
Мы сели в машину и выехали на дорогу. По самодельным табличкам на столбах отыскали двенадцатую линию и быстро нашли дом Ольгиных родителей.
Около мостика через канаву нас встретила громгсим лаем черная лохматая собачка, из-под дома вылез пес побольше и тоже залаял. Около крыльца сидел на цепи огромный волкодав. Он посмотрел недобрым взглядом и два раза гавкнул, будто из пушки выстрелил. Собаки, заливаясь
