На дороге нас ожидал личный королевский экипаж. Да уж, это точно он. Неудивительно, что на улице уже толпилась куча народу, преимущественно женщин с красными повязками на руках.
— Они, наверное, желали увидеть кого-то важного, — я замялась у двери. — Ну конечно, не могу привыкнуть, что Феликс — принц!
— Очень важного, — кивнула мадам Жюстин, ободряюще сжимая мой локоть. — Но не младшего принца. Они ждут тебя, Анна.
— Жюстин, вы же лучше всех знает, что я не та…
— Та. Поверь. Иначе я бы не подарила тебе свои лучшие платья — ни тогда, еще перед балом, ни сейчас, — мадам говорила убежденно и спокойно, будто ей подвластны все тайны мира. — Пусть не по твоему желанию, но тысячи сердец аратских женщин оказались в твоих руках. И ответственность за них уже на тебе, Анна. Лишь пару твоих слов — и они либо охватят пожаром всю страну, либо стекут жалкой лужицей в смрадную грязь Гершандтовых ботинок. Ох, дорогая, это так волнительно! — Жюстин вдруг встрепенулась, стиснула меня в коротких объятьях и чмокнула в щеку. — И на приеме не забудь попробовать те прелестные закусочки и десерты. Шеф-повар у короля — просто чудо!
Я не стала сдерживать смех. Мадам Жюстин — вот кто истинное чудо!
Что ж, мир вокруг жесток и непредсказуем, но ради "прелестных закусочек и десертов" можно собраться и сделать еще один рывок. Да и женские сердца… Честно говоря, сейчас я не имела понятия, что я должна с ними делать. Но я точно знала, что они не должны увидеть во мне ни капли страха или сомнения.
Франк вышел приветствовать нас с Феликсом и желал помочь мне подняться в карету. Но я предпочла взять руку Феликса.
Франк… Я разбила ему сердце. Мог ли он из-за этого стать предателем? Ведь именно он рассказал кому-то о нашей встрече с принцем Араты на конюшнях Академии в восемь утра. И все же мне хотелось верить, что он сделал это без злого умысла.
— Анна, ты… — когда мы очутились внутри, Франк все же поцеловал мне руку. Он выглядел и вправду настолько потрясенным и смущенным моим внешним видом, что долго не мог подобрать слов. Наконец он просто тяжко вздохнул.
— Спасибо, Франк, — ответила учтиво, но прохладно.
— Ваше Высочество, — Моргенштайн склонил голову перед принцем. — Давно не виделись, друг…
— Друг? — Феликс прищурился. Он излишним терпением точно не страдал. — Откуда ты узнал о нашем прибытии в Рицу?
— Я не…
— Не увиливай, Франк. Очевидно, что это ты доложил отцу.
Моргенштайн поджал губы и покачал головой:
— Я не мог не узнать. Одна девчушка из окна ненароком увидела ваше появления. А через полчаса об этом знала вся Рица. Но не я оповещал короля. Мне лишь пришел вестник с приказом сопроводить вас.
— Обычная девчонка узнала Анну? — Феликс не спешил верить своему другу.
— Вы и вправду не понимаете, что у нас творится… — Франк поднял брови и открыл занавески на окнах. Смотрите!
Мы с принцем дружно выглянули на улицу. Всевидящий! Стены домов, деревья, осветительные столбы — все было увешано моими портретами. Надписи были разные, но в основном: "Наша жизнь — в наших руках!". Я заметила одну забавную картинку, где во фразе "Наша жизнь — наше дело" слово "жизнь" было перечеркнуто, и исправлено на "тело".
— И так по всей стране. Король поначалу боролся, проводил аресты. Но каждый арест выводил на улицу еще больше протестующих. Не поверишь, но в пекарнях и прачечных сейчас работают солдаты.
— Кому ты рассказал о нашей встрече с Анной на конюшнях? — перебил рассказ Франка Феликс.
Моргенштайн тут же напрягся и скосил глаза.
— Не ври, что это не ты.
Франк вздохнул и запустил пятерню в волосы:
— Я сожалею. Я был сам не свой. Я не мог даже вообразить… В ночь бала, после встречи с тобой, я… немного выпил. Вы вместе тогда танцевали весь вечер… И это было нелегко. Тогда ко мне подошел… — Франк прикрыл глаза и снова шумно выдохнул. — Я не вру, правда. Но я не помню кто. Я уже ломал над этим голову, все мозги себе вывернул, а вспомнить так и не смог!
Естественно, менталист позаботился, чтобы Франк не вспомнил. Другого я и не ожидала.
Я откинулась на спинку, наблюдая в окно, как мы въезжаем в очередную деревушку. Станица Глубокая. Здесь мы с Арденсом встретились. "Точнее с Габриэлем," — я с улыбкой поправила сама себя. Всевидящий! А ведь до нашей встречи меня волновал лишь экзамен по ББП. Это было не так уж и давно, и все же мне казалось, что с той поры я стала старше на целую жизнь. Надеюсь, у Арденса все хорошо. Я хотела послать ему вестник, написать лишь, что я люблю его, но воздержалась: Дарк ведь предупреждал.
— … и я рассказал ему про Бовема, — закончил рассказ Франк.
Я же встрепенулась, понимая, что "проспала" что-то важное.
— Бовем сейчас мертв. Как и многие другие, — Феликс был слеп к раскаянию Моргенштайна.
— Что ты рассказал о Бовеме, Франк? — я наклонилась к парню и взяла его за руку.
Франк сглотнул и прочистил горло:
— Лишь то, что ты с ним регулярно встречалась на конюшнях в то же самое время, то есть в восемь утра. Это все… что я помню.
Я сжала сильнее руку парня, тот же совсем скис и стыдливо отвел взгляд:
— Вот только проснулся я в комнате Бовема. Наверное, я почему-то пошел к нему… Вокруг было много спиртного. У нас ужасно болели головы. Но у Бовема сильнее, он не мог встать потом еще сутки. Ну и прозевал, когда ему вестник пришел с уведомлением об отчислении и призыве в войска, — Моргенштайн вдруг выпрямился и расправил плечи. — Анна, если ты не желаешь ехать во дворец, я не стану тебя принуждать. Беги, скройся, если это нужно. Я же максимально потяну время.
— Нет, Франк, лучше сразу выяснить что нужно королю…
— Тебе еще что-то известно? — Феликс был настороже. — Ты опасаешься покушения или же чего-то еще?
— Нет. Только вчера я получил не один вестник, а два. Содержание одинаковое: доставить Анну во дворец.
— От кого второй?
— От наследного принца.
— И какого лысого лешего Филиппу нужно от Анны!?
Франк пожал плечами и кивнул на стопку газет, что были заботливо приготовлены, чтобы скрасить нашу поездку.
— Не знаю. Вероятно, поговорить об "алой лихорадке".
Я придвинула прессу к себе и заинтересованно развернула первую газетенку. Действительно, новости о красных протестах были едва ли не на каждом развороте. А вот о провальной попытке войны — лишь скупые упоминания. Некоторые служители пера даже называли ее "досадным столкновением приграничных отрядов" или же списывали на попытку массового подземного побега из Крепости висельников.
И вот я добралась к дню явления Феликса миру. И снова: о речи принца — лишь несколько слов, а вот наших с ним снимков…
