Книга Девушка, женщина, иная - Бернадин Эваристо

Амма

стоит на стреме у стены на выходе из женского туалета

пока Доминик со знанием дела нарезает линии кокса на переносном зеркальце

все как в старые времена, когда они писали друг перед другом, не прерывая разговора

неважно, сколько они не виделись, расстояние в три тысячи миль через весь американский материк плюс еще четыре тысячи через океан исчезает, как будто между ними не было никакого барьера

они с полуслова продолжают общение, вот что значит настоящая дружба длиною в жизнь

Доминик осторожно передает зеркальце подруге – можешь немного подпортить свою ноздрю

Амма втягивает носом две полоски и закрывает глаза, ловя кайф, ощущая, как кокс растекается по жилам, даря божественные ощущения

ты помнишь, с этого ритуала начиналось каждое наше вечернее представление? – говорит Доминик, прежде чем втянуть в себя остальные полоски

наркотик сделал свое дело, и она чувствует, как джетлаг сменяется приливом эйфории, искрометными вспышками

как я могу забыть? – отвечает Амма, для которой эти воспоминания давно превратились в ритуал, – как хорошо, что ты про это вспомнила, и, кстати, как тебе пьеса и сегодняшний спектакль? понравились?

Доминик уже раз десять сказала, что ей все понравилось, но Амме этого мало, ей нужно еще одно подтверждение

Амма, это был кошмар, хуже не бывает, ты уделала славных рыцарей, сидевших в зале, они даже на том свете будут тебя проклинать, моя отрада

то есть тебе понравилось?

Доминик

объявилась за кулисами без предупреждения, вся замученная после десятичасового бессонного ночного перелета из Лос-Анджелеса, а затем гонки на «Убере» из аэропорта Хитроу в Национальный театр, где она едва успела занять место, как погасили свет, – я же не могла пропустить это систерическое событие

я так рада, что ты прилетела, говорит Амма, откидываясь назад и испытывая прилив любви от принятого кокса

я тоже, вот только одна нога здесь, другая там, уже завтра лечу обратно, и все ради тебя, Амс, ни для кого другого я бы на такое не пошла

трудно вспомнить, когда Доминик последний раз была на премьере кого-то из друзей, многих из сегодняшних гостей она давно не видела и еще бы сто лет не видела

она успела коротко переговорить с Роландом, который тут же перечислил имена тех, с кем он недавно обедал/ужинал/пил и проч., среди них два известных политика, рок-звезда и художник, чьи картины продаются за миллионы

никогда о таком не слыхала, сказала она (на самом деле слыхала)

увидев, как она после спектакля покидает зал, Сильвестр устремился за ней, как почтовый голубь, чтобы сказать: мы с тобой были среди немногих, кто боролся против истеблишмента и не изменил своим принципам

и не случайно после этого помахал издалека Амме

Доминик уже готова была его уколоть своим суперкоммерческим фестивалем в Америке, но ее вовремя спасла помреж Линда, с которой они вместе работали в далеких восьмидесятых, только тогда она была похожа на подростка, а сейчас скорее напоминает гулаговского охранника

ее свита неожиданно окружает Сильвестра и под руки куда-то его уводит

у Линды теперь свой бизнес по обеспечению реквизитом кино- и телекомпаний, а ее друзья, когда-то горячие поклонники театра «Женщины из буша», стали автомеханиками, электриками и строителями

Доминик приятно поболтать с женщинами, которые отвергали феминизм, еще до того как это стало модным

она рада снова с ними увидеться

но только не с Шерли, старейшей подругой Аммы и зануднейшей женщиной на планете, – как же она испугалась, оказавшись рядом с Доминик в баре, с трудом изобразила улыбку

однажды Доминик подловила реакцию Шерли на то, как Амма на вечеринке целуется с подругой, причем она была уверена, что этого никто не видит

да она же скрытая гомофобка, только Амма отказывается признать сей факт, говорит, если бы это было так, то она не была бы моей подругой

Доминик бурно поприветствовала Шерли и бурно с ней попрощалась, зато в промежутке практически ничего не сказала, она это называет «мой бутерброд привет-пока»

специально для тех, с кем нужно обойтись повежливей

* * *

Роланд, Сильвестр, Шерли

когда-то они близко общались, а теперь, встретившись с ними спустя вечность, она убеждается, что их худшие качества только прогрессировали

Роланд стал еще более высокомерным, Сильвестр еще более обиженным, а Шерли еще более зажатой

исключение составляет только Лакшми, все такая же классная, регулярно появляющаяся в Лос-Анджелесе для раскрутки своего очередного альбома

главным событием стала встреча с Язз, которая подбежала к ней и с гордостью представила ее двум своим университетским подружкам, уверенным в себе и умеющим выражать свои мысли; та, что в хиджабе с блестками, с ходу выкрикнула: да, я мусульманка и горжусь этим!

подружки наперебой загалдели: Язз все про вас рассказывала, да вы не беспокойтесь, только хорошее

а дальше уже Язз: почему бы тебе летом не пригласить меня на месяц в Лос-Анджелес, без сама знаешь кого, сойдемся наконец поближе, ты ведь моя крестная номер один, а при этом почти все мое детство ты отсутствовала, знаешь, какая это травма, когда меня воспитывал сам знаешь кто

профессор кислых щей

короче, посильная помощь от богини Дом мне бы не помешала

не волнуйся, на перелет первым классом я не претендую, экономкласс меня вполне устроит

ну и суточные

само собой

Язз прет как танк, и Доминик это даже нравится – конечно, она оплатит ее приезд

из рюкзака, лежащего на полу в туалете, Доминик достает черно-белую фотографию и передает Амме

помнишь? специально захватила, чтобы показать, какую мы прошли дистанцию

еще бы не помнить, отвечает Амма, такое разве забудешь? вот какие мы были, девки-бунтарки, grrrrls или сейчас правильнее gurls? надо будет спросить у Язз

на фотографии они стояли на одном из фасадных балконов этого самого театра