Думаю, назавтра ее пасынков ждет большой сюрприз. «Любящая мать» называется.
Ладно, полюбить я не могу заставить, но подумать – запросто.
Казалось бы – действительно, ты ж не знаешь, что и из какого ребенка вырастет, вот и относись ко всем одинаково. Вырастут – все тебе припомнят, и хорошее, и плохое, и не только тебе, а еще и твоим детям. А ты своих холишь, а чужих гнобишь, врагов плодишь. Так исправь проблему сейчас, не тяни ее в будущее.
По третьему адресу я также запретила мужу пить. Но никого бить не приказывала, там и так жена старается. Только вот Арнес был просто лентяй, а этот агрессивный. Я подумала и для стравливания агрессии заложила ему бойцовых петухов разводить. А что? Все дело, все в дом…
К четвертому сопляку я и приходить не стала. Его и так проработают с песочком.
Странное решение?
Но другого я принять и не могла. А еще…
Я – маг разума, и я могу что-то изменить внутри человека. Вот и посмотрим, к добру ли такое решение, к худу ли, как оно сложится… мне не жалко этих людей.
Если бы они не были такими, их дети были бы присмотрены, воспитаны и не напали на Корса.
Они – напали.
Так чего вы хотите от меня? Чтобы я думала об их благополучии? Я подумала. Хорошо ли, плохо, но я сделала то, чего не делали их родители. Были б умные, сами бы взяли свою жизнь в руки. Нет? Потребовалась помощь со стороны?
Поделом вам.
Я понимаю, что тот же Арнес может через пару лет повеситься с тоски. Пить-то нельзя, а куда еще денешься от такой жизни? Я понимаю, что может быть хуже. Но другого решения здесь и сейчас я не вижу. За свои грехи они должны ответить, и не исправительными работами, а жизнью. Потому что чудом не убили человека.
Вообще, домой пора, а то на философию потянуло – не к добру. Завтра я высплюсь, схожу к Корсу, а вот послезавтра у меня встреча с господином Шереном и его начальством. Если я захочу стать расследователем – эта дорога откроется передо мной.
Дворец его величества Эрика
– Дядя Эрик, в городе творится нечто интересное.
– Вот как? – заинтересовался его величество, приглашающе кивая на кресло.
Рамон Моринар с удобством уселся в него и вытянул длинные ноги.
– Да. Ты знаешь, что от Храма мы получили кучу разных интересных приспособлений…
Его величество тонко улыбнулся. Еще бы он не знал!
Устройства и расчеты, книги и приборы. Все было направлено на обнаружение магов. И ведь работало! И помогало!
Надо отдать должное Храму – благодаря им число магов в Раденоре сильно увеличилось. Храмовников это не радовало, но выбора им никто не предоставлял. Полудемон – это вам не коврик перед порогом, это милое, доброе, нежное и чувствительное существо, чье обаяние сложно не прочувствовать на своей шкуре. А для лучшей чувствительности шкуру и спустить можно.
Пары показательных уроков хватило, до остальных и на словах дошло.
– Они что-то показали?
– Да. Новый спектр.
– Маг разума?
Его величеству не надо было угадывать. Стихии – явление частое, некромантией в Раденоре никого не удивишь, магия жизни тоже становится обыкновенной, и это неплохо. Чего уж там, во всем требуется равновесие. Где жизнь, там и смерть, где тень, там и свет. Засилье некромантов – не то чтобы плохо, но создается определенный магический фон. А вот если уравновесить их магами жизни, получится оптимальный баланс. Это не на один год работа, но и его величество на краткость жизни не жаловался. Некромант с демонской кровью… он еще не один год проживет, и даже не десятилетие, хватит времени на результат полюбоваться.
– Всплески слабые, но есть.
– А направление?
Рамон развел руками.
– Ты же помнишь, сколько Вета скрывалась.
– Помню, – ответил улыбкой Эрик, – но маги жизни лечить обязаны. Для них это зов природы, они скорее в нужник не пойдут, чем в лечебницу. А вот маги разума… дичь интереснее. Тут еще кто кому попадется.
Рамон понимающе кивнул.
Да, Ветана не могла причинить вреда людям. А вот маг разума…
Нет у него таких запретов. Чистый разум, и всё. Он может что угодно, его волнует только целесообразность. Ну и самозащита.
– Будем ловить?
Его величество Эрик подумал и покачал головой:
– Не стоит. Нет, не стоит.
– Но…
– Рано или поздно маг разума придет сам, – спокойно разъяснил его величество. – Присмотрится, почувствует себя в безопасности и придет.
Рамон не был в этом так уверен, но королю виднее.
– Как там Вета? Как дети?
Его светлость расплылся в широкой улыбке.
– Томми вовсю практикует, а близнецы… я подозреваю, что они разделили два дара. Анри явно маг огня, это даже сейчас видно, а Марта, похоже, тоже лекарь. Хотя в пять лет судить рано, всплесков у них пока еще не было. А как наш Рене?
– Жена недавно прислала весточку. Все в порядке, но без малыша им было бы намного сложнее. Может, скоро в город приедут.
– Это хорошо, Вета по сыну тоскует.
– Обещаю, Рамон. Положение у нас безвыходное, угораздило ж Алекса. А маг разума… у меня есть записи предков. Рамон, я тебя прошу – не навороти лишнего. Вообще никому и ничего не рассказывай про мага разума.
– Почему?
– Я надеюсь, у приборов сидят только проверенные люди?
– Дядя, ты зря в меня не веришь. Никто и ничего не скажет. Но все-таки?..
Рамон давно привык, что мысли в голове у королевской семьи идут каким-то сложным и заковыристым путем. Обычно он соглашался с вердиктом монарха, но в некоторых случаях позволял себе и спорить, и интересоваться. Мало ли что?
Мало ли как сложится?
– Это – маг разума. Он может в любой момент прочитать мысли любого человека в Алетаре. Твои, мои… да хоть чьи, – разъяснил Эрик. – Кто окажется рядом, тот и станет мишенью. Пока о нем никто не знает, у мага разума остается свобода выбора. Либо к нам, либо от нас… ловить его насильно – это все равно что воду решетом черпать.
– Ну, в сказке и эту проблему решили, ваше величество.
– И надолго такого решения хватило? – ехидно уточнил король. – Нет, даже не думай. Маг разума здесь, рано или поздно он придет к нам сам. Чем меньше народу будет знать о нем, тем лучше. Для нас же лучше, и уж всяко безопаснее. Представь – он прочитает чьи-то мысли и поймет, что за ним охотятся. Что он сделает?
– Сбежит – или нападет.
– Если первое, мы его потеряем. Если второе – можем потерять кого-то из нас. А мне и прошлого бунта хватило, хотелось бы такие радости не чаще чем раз в пятьдесят лет повторять. Зачем провоцировать человека? Согласие – оно всегда лучше насилия.
