Возможно, он и был разрешением всех ее проблем.
В пятницу днем Джессика в последний раз зашла в бутик.
Она уезжала через два дня, в воскресенье. В доме она убралавсе дорогие сердцу вещицы, ей не хотелось, чтобы они попали в поле зрения новыхжильцов. А также фотографии Яна. Джесси так много их раскопала, когдаупаковывала вещи. Все теперь причиняло ей боль. Похоже, каждая минута быланаполнена болезненными напоминаниями о прошлом.
Она припарковала машину в подъездной аллее сразу позадиавтомобиля Астрид и медленно прошла в магазин. Он выглядел уже по-другому. Астриддобавила несколько новых вещей и симпатичную картину в кабинете, который сталтеперь ее офисом. Все это было уже собственностью Астрид. А деньги отраспродажи принадлежали Джесси. Смешно, как мало они для нее теперь значили.Девять месяцев назад, семь месяцев, шесть.., она бы на коленях ползала задесятую часть этой суммы.., а сейчас.., они потеряли для нее свою ценность.Счета были оплачены, Ян ушел, а что нужно ей? Ничего. Джессика не знала, чтоделать с деньгами, и ей было все равно. До нее еще не дошло, что она заработалаогромную сумму на продаже магазина. Позднее она поймет и порадуется, позднее,но не сейчас. У нее по-прежнему было такое ощущение, словно она продала своегоединственного ребенка. Верному другу, но все же.., она бросила единственное,что воспитала и чему помогала расти.
— Мадам, для вас — почта. — Астрид с улыбкойвручила ей корреспонденцию. В последнее время она выглядела счастливой игораздо моложе, чем в начале их знакомства. Трудно поверить, что Астрид толькочто отметила свое сорокатрехлетие. А в июле Джесси исполнится тридцать два.Время шло.
Мчалось.
— Спасибо. — Джессика небрежно сунула письма вкарман.
Она просмотрит их позже. — Ну все, я собралась и готоваехать.
— И уже скучаешь по дому. — Астрид угадала верно.Она свозила ее на ленч, они выпили слишком много белого вина, и Джессинесколько приободрилась. Она вернулась домой в несравненно лучшем настроении.
Она распахнула окна и села на пол, туда, куда падал лучсвета, оглядываясь по сторонам в своей гостиной, где она так часто сидела сЯном. Джессика представляла его растянувшимся на диване, слушающим ее щебетаниео магазине или рассказывающим о завязке новой главы. Вот чего ей не хватало —этого восторга от совместного наслаждения вещами, которые они любили. Смеха ипревращения в двух сорванцов в теплый солнечный день или холодным зимнимвечером, когда Ян разжигал огонь в камине.
Джессика размышляла, скользя взглядом по открывающемуся изокна виду на залив, и вспомнила о письмах, которые Астрид передала ей до ленча.Она нашла их в кармане жакета… Она надеялась.., и — вот оно.., письмо от Яна.Ее глаза быстро забегали по строчкам. Он получил ее письмецо с благодарностьюза машину.
"…Я пишу сейчас для себя, задаваясь подчас вопросом,читаешь ли ты их. А потом, неожиданно, несколько быстрых, нервно набросанныхстрок от тебя, но ты сохранила машину.
Это все, что имело значение. Ты даже не можешь себепредставить, как я хотел, чтобы она принадлежала тебе, Джесс.
Спасибо за то, что ты ее сохранила.
Как я предполагаю, ты не открываешь мои письма… Я знаю тебя.Рвешь, мнешь и выбрасываешь…"
Джессика улыбнулась, представив себе эту картину. Он,конечно, был прав.
"Но мне нужно писать их в любом случае, свистеть втемноте или разговаривать с самим собой. С кем ты теперь разговариваешь,Джесси? Кто держит тебя за руку? Кто развлекает и смешит? Или обнимает тебя,когда ты плачешь? Ты такая некрасивая, когда плачешь. Господи, как же я скучаюпо тебе!
Я представляю тебя сейчас за рулем нового «моргана» и твоеписьмо.., написанное так, как будто ты оказываешь любезность лучшей подругесвоей бабушки. «Спасибо, дорогой мистер Кларк, за исключительно чудную машину.Мне как раз нужна была такого цвета, чтобы она подходила к моей новой юбке,любимым перчаткам и шляпке». Дорогая, я люблю тебя.
Надеюсь только, что теперь ты будешь счастливее. С кемугодно и где угодно. У тебя есть на то право. Я знаю, что ты, должно быть, вком-то нуждаешься. Мое сердце обливается кровью при этой мысли, но тем не менеея не могу представить себя топающего ногами и поднимающего бурю. Что я могусказать после всего? Ничего, кроме: «Удачи».., и я люблю тебя.
Меня огорчает, что сейчас, когда книга разошлась и я смогуспокоиться и окинуть взглядом свою жизнь, тебя нет рядом, чтобы увидетьперемены. Здесь я повзрослел. Тюрьма — трудная школа, но я много о тебе узнал,как, впрочем, и о себе.
Недостаточно просто зарабатывать деньги, Джесси. И мненаплевать, кто платит по счетам. Я хочу их оплачивать, но не думаю, чтопереживал бы язву каждый раз, когда ты будешь подписывать чек. Жизнь гораздополнее и проще или может быть таковой. По странному совпадению, моя жизньтеперь полна, но при этом пуста без тебя. Дорогая, невозможная Джесси, япо-прежнему люблю тебя. Уходи, оставь меня в покое или возвращайся. Господи,как я хотел бы, чтобы ты вернулась! Но ты не вернешься. Я понимаю и не сержусь.
Интересно, было бы все по-другому, если бы я не вышел изкомнаты в тот день, оставив тебя там с телефонной трубкой в руке? Я все ещевижу твое лицо тогда… Но нет, все не из-за одного паршивого дня. Мы обарасплачиваемся за старые грехи — потому что я все еще верю, что мы оба страдаемот этой потери. Или ты уже освободилась от всего? Может быть, тебе все равно. Яне могу передать тебе то чувство пустоты, которое я испытываю, но это современем пройдет, как я полагаю.
Нам обоим будет все равно. Ведь это — не то, чего ждешь снетерпением. Много хороших лет «из праха во прах». Уйдет.
И я по-прежнему вижу, вижу и вижу тебя. Я прикасаюсь к твоимволосам и улыбаюсь, глядя тебе в глаза. Возможно, сейчас ты это даже чувствуешь— моя улыбка перед твоими глазами, пока ты куда-то уходишь. Отправляйся смиром, Джесси, дорогая, и остерегайся ящериц и муравьев. Они не укусят тебя,обещаю, а вот соседи могут вызвать полицию, когда ты кричишь. Держи лак дляволос под рукой и относись к себе поспокойнее. Пока, Ян".
Джессика смеялась сквозь слезы, пока читала… Ящерицы имуравьи. Две вещи всегда пугали ее больше всего. Помимо одиночества. Но онажила с этим, так что, может быть, она привыкла бы к ящерицам и муравьям… Но кжизни без Яна?
Это будет гораздо труднее. Джесси не осознавала того, каксильно она соскучилась по его голосу, пока не прочитала письмо. Он был в нем.Его голос, интонации, смех, его рука, ласкающая ее волосы, пока он говорил.Взгляд, который заставлял ее ощутить себя в безопасности.
Не раздумывая, Джесси поднялась и пошла к столу. Там все ещеоставалась бумага. Она взяла ручку и написала ему письмо, рассказав о том, чтопродала магазин и сняла на лето дом рядом с ранчо тетушки Бет. Джесси описалаарендованный домик до мельчайших деталей, так, как он учил ее когда-то. У неене оказалось литературных способностей, но зато появился навык делать подробныеописания, настолько живые и яркие, что читатель мог без труда представить всвоем воображении полную картину. Она хотела, чтобы Ян увидел поблекшие стеныбылого великолепия, заросшие сейчас ползучими растениями. Джессика собираласьочистить их и навести красоту. Это займет ее на какое-то время.
