Колин отметил, с какой почтительностью расступаются перед ней люди. А им с Декером пришлось буквально продираться за Беркли сквозь толпу. Что говорил о ней Сэм? «Она заправляет „Фениксом“, без нее не обходится ни одно дело». Братья обменялись взглядами. Видимо, Беркли и Ан-дерсон Шоу отлично использовали деньги, полученные от семейства Торнов.
Поднимаясь по лестнице, Беркли чувствовала, как их взгляды буравят ее спину. Она понимала причину гнева Торнов. Нечего ожидать иного, пока они не разберутся в происходящем. Зная, что многие гости все еще смотрят на нее, Беркли продолжала улыбаться. Это был самый верный способ уберечь Колина и Декера от неприятностей. На верхней площадке Беркли остановилась. — Признаться, я не ожидала увидеть вас. Мне не сообщили о вашем прибытии. Вы остановились в «Фениксе»?
— Да. Позвольте представиться: мистер Пайн и мистер Пайн. — Декер кивнул.
— Все ясно. Стало быть, вы и есть тот самый гость, который очаровал Ната ловкостью рук. Он так увлеченно пытался повторить ваши трюки, что я не спросила, кто ему показал их. Почему вы приехали только сейчас? Прошло больше полугода с тех пор, как мой муж написал вам. Я полагала, что вы появитесь раньше.
— Ваш муж писал мне? — удивился Декер.
— Конечно. — Беркли нахмурилась.
— Вы уверены, что мы говорим об одном и том же письме? — спросил Декер.
— Думаю, да, — ответила Беркли, подойдя к апартаментам. — Сама я не читала письма, но муж рассказывал мне о, нем. Боюсь, он выразил свои мысли слишком осторожно и туманно. Не в этом ли причина ваших колебаний? Вы не знали, как поступить?
Колин распахнул дверь и жестом предложил Беркли войти:
— Только после вас, миссис Шоу.
Беркли помедлила, ничуть не сомневаясь, что Колин назвал ее прежним именем намеренно. Может быть, братья продолжают общаться с Андерсоном? Она не думала, что Торны хотят доставить ей неприятности.
— Джейнуэй, — поправила Беркли.
— Да, — отозвался Колин. — Я помню.
Он едва скрывал раздражение, и Беркли пожалела о том, что рядом с ним нет жены. Беркли указала братьям на покрытые кремовой парчой диванчик и кресла с высокими спинками.
— Прошу вас, садитесь. Не хотите ли выпить? У нас много виски, но бурбон почти закончился. — Она взяла с буфетной стойки графин. — Виски? Я могу позвонить прислуге и попросить чай либо спиртные напитки…
— Сядьте, — велел Колин.
Беркли опустилась в кресло-качалку. Увидев Торнов в зале, она залилась румянцем, а теперь побледнела. Ноги ее налились свинцом, Беркли не могла пошевелиться, хотя в эту минуту с радостью очутилась бы где угодно, только не здесь. Что так рассердило Торнов? Почему они ведут себя так, словно она сделала что-то дурное?
Колин раздраженно откинул волосы. Несколько золотистых прядей вновь упали ему на лоб, но он не обратил на это внимания. Усадив Беркли, он не знал, с чего начать.
— Скажи что-нибудь, — обратился он к брату. Декер, криво улыбаясь, оглядывал гостиную, ища следы пожара. Он указал на застекленную дверь:
— Это и есть тот самый балкон, на котором прятался Нат?
Его вопрос удивил Беркли:
— Вы имеете в виду пожар?
— Да. Ваш сын рассказал нам о том, что здесь случилось.
Слово «сын» прозвучало с издевкой, но Беркли было всё равно.
— Да, именно там он скрывался от огня. — Видя, что от, нее ждут продолжения, она добавила:
— Надеюсь, вы понимаете, что Нат — мой приемный ребенок.
— Да, мы так и решили. Непонятно лишь, зачем вам понадобилось усыновлять мальчика. Думаю, у вас с мужем нашлись бы менее обременительные способы скрываться, чем делая вид, будто у вас взрослый ребенок.
Язвительный тон Декера изумил Беркли.
— Мы усыновили Ната, потому что любим его, а не затем, чтобы скрываться. Никак не ожидала такой предубежденности от вас и вашего брата, капитан Торн. Кем бы вы были сейчас, если бы о вас не позаботились в детстве?
— Мы оба умерли бы в работном доме Каннингтона, — откровенно признался Колкн.
— Прошу прощения, миссис Джейнуэй, но ваш муж не произвел на нас впечатления человека, склонного к состраданию, — заметил Декер.
— Почему? — спросила Беркли. — Вы сами говорили мне о его… — Она умолкла, услышав из спальни знакомый плач. — Простите, но Рея проголодалась и плачет. Мне пора к ребенку.
Она грациозно поднялась и вышла.
Декер посмотрел на Колина:
— Рея? Она сказала, что ее дочь зовут Рея?
— Да.
— А ты слышал детский крик?
— Нет, но Мерседес говорит, что я оставался глух даже к плачу наших собственных детей. Зато моя жена услышала бы их и из соседнего графства.
— Я тоже не слышал никаких криков. Да и кому придет в голову назвать дочь именем матери Зевса? — Он приблизился к двери смежной комнаты. — Беркли перехитрила нас, Колин. Готов держать пари, у этих апартаментов есть другой выход.
Колин следовал за братом, едва не наступая ему на пятки. Они пересекли библиотеку и подошли к двери следующего помещения. Декер распахнул ее и очутился на пороге спальни Беркли. Как он и подозревал, ни ее, ни ребенка там не оказалось.
Но спальня не была пуста.
На кровати лежал Грей Джейнуэй. Он повернул голову и, приподняв бровь, посмотрел на Декера. Заметив, удивление незваного гостя, Грей лукаво улыбнулся.
— Приветствую вас, капитан Тори, — сказал он и перевел взгляд на Колина. — И вас тоже, лорд Роузфилд. Добро пожаловать.
Братья стояли в дверном проеме, как каменные изваяния, и явно не верили своим глазам.
Грей чуть приподнялся и уперся затылком в изголовье кровати. Под легким одеялом отчетливо выделялись очертания похожей на короб шины, которая охватывала его левую ногу от щиколотки до бедра.
— Прошу простить меня за то, что встречаю вас лежа. Перелом — чертовски неприятная штука. Пока я не могу обходиться без костылей, но скоро это пройдет. Врач говорит, что недели через две шину снимут, и мне вновь придется учиться ходить. Не удивлюсь, если Рея пойдет раньше меня.
Из-за закрытой двери гардеробной послышались яростные вопли и ласковые уговоры. Наконец все стихло.
— Это Беркли и Рея, — объяснил Грей и, увидев, что братья смотрят в ту сторону, спросил:
— Вы подумали, что она сбежала?
К Декеру все еще не вернулся дар речи, а Колина не интересовала Беркли. Поэтому он лишь констатировал очевидный факт:
— Вы не Андерсон Шоу.
— Нет. — Грей улыбнулся еще шире. По мере того как Колин начинал постигать истину, его лицо прояснялось. — Сейчас моя супруга не может представить нас друг другу. — Он протянул руку. — Я — Грэм Денисон. Однако последние шесть лет меня зовут Греем Джейнуэем.
