Когда он разделся донага, ее взгляд устремился на его живот и там остановился. Колин знал, что он еще не достиг полного возбуждения, так что при виде его она не закричит от страха.
Он совсем уже было собрался вернуться к задуманной роли нежного соблазнителя и положить конец этому идиотскому фарсу, когда она вдруг прыгнула на него. Их обоих спасли только его быстрые рефлексы. Не успел он опомниться, как она уже так крепко обняла его за шею, как будто хотела задушить, и целовала его, пока он не выдержал и не рассмеялся. «Ладно, пусть делает, что хочет», — подумал он и, погладив ладонями ее ягодицы, приподнял ее и закинул ее ноги себе на бедра.
— О, — выдохнула она и продолжала целовать его в губы, пока он не начал задыхаться.
— Что мне теперь делать, Джоан? Чего ты хочешь?
— Я хочу, чтобы ты лег навзничь и не шевелился, чтобы я могла целовать тебя, Колин.
Он так и сделал, и они оба опустились на обюссонский ковер. Через узкие окна в комнату проникали серебряные лучи предвечернего солнца. Воздух был ласков и тепл. Она лежала на нем, положив ноги между его раскинутых ног, и его отвердевшая плоть упиралась ей в живот.
В ее глазах мелькнул страх, когда он невольно двинулся, но она тут же улыбнулась и приподнялась, опираясь на руки.
— Ты очень красив, Колин. Я счастливейшая из жен.
— Э-э… спасибо, — пробормотал он, чувствуя, что его мужское орудие реагирует на нее куда быстрее, чем он предполагал, чем он вообще считал возможным. Оно уже пришло в полную боевую готовность: увеличилось и стало твердым как камень, однако Джоан, несмотря на весь свой страх, не выказывала колебаний. Он услышал, как она делает глубокий вдох.
— Не шевелись, Колин. Я хочу, чтобы ты лежал неподвижно. Я сейчас буду целовать тебя так, как ты вчера целовал меня. Хорошо?
Он едва не проглотил свой собственный язык. Это было безумие. Однако он сделал над собой усилие и молча кивнул. Она принялась целовать его шею, плечи, грудь, одновременно лаская их своими мягкими, нежными пальцами. Она покрывала поцелуями всю верхнюю часть его тела. Ему казалось, что сейчас он взорвется от возбуждения. Он поднял руки и потянул ее вниз.
— Нет, не двигайся, ты ведь обещал.
«Ничего я не обещал», — подумал он, охваченный неистовством желания. Однако заставил себя лежать неподвижно. Так захотела она. Скоро она сама поймет, каково это, да, скоро она это поймет.
Когда ее теплые губы коснулись его живота, он тяжело задышал и весь содрогнулся.
— Джоан, — проговорил он.
«Это причиняет боль, — подумал он. — Самую настоящую боль».
Она посмотрела на него и широко улыбнулась:
— Я довела тебя до такого же состояния, до какого ты вчера довел меня? Ты сам не свой от нетерпения? И чувствуешь, будто внутри тебя разгорается огонь, но такого свойства, что ты готов на что угодно, лишь бы он запылал еще жарче?
— Весьма точное описание.
Она дотронулась рукой до его возбужденного члена. Погладила его, пристально глядя сначала на его лицо, потом на свою руку. Он почувствовал странное смущение. Затем Джоан вдруг задумчиво сдвинула брови.
— Нет, — проговорила она, разговаривая скорее не с ним, а сама с собой. — Я хочу большего. Хочу почувствовать твой вкус.
Она взяла его в рот, и Колин задергался, застонал, его грудь начала судорожно вздыматься.
— Ага, — сказала она, чувствуя его реакцию, и постаралась сделать так, чтобы исторгнуть из него крик наслаждения.
Он и впрямь едва не закричал — так близок он был к разрядке.
— Джоан, дорогая, нет, остановись, ты должна остановиться. Если ты не остановишься, я извергну семя прямо сейчас, и тогда твоя жертва станет напрасной.
— О, — произнесла она и отпрянула. — Ты должен излить свое семя в меня — так полагается. Ты мужчина и, я знаю, хочешь именно этого. То, что я сейчас делала, тоже тебе нравилось, но то, другое… это то, что тебе необходимо. Хорошо, я согласна.
Прежде чем он понял, что она вознамерилась сделать, она приподнялась и села верхом на его бедра.
— О нет, — торопливо сказал он, когда она попыталась вложить его член в свое лоно. Если бы его собственное возбуждение не было таким жгучим и болезненным, он бы рассмеялся. Она была абсолютно не готова к тому, чтобы принять его в себя, и вот поди ж ты — вознамерилась сесть на него как на кол.
Когда он заговорил, она взглянула на него, и он увидел, что она побледнела: она боялась предстоящей боли.
Колин улыбнулся и стал поглаживать ладонями ее руки от плеч до кончиков пальцев.
— Еще рано, Джоан. Не принуждай меня войти в тебя сейчас. Я еще не готов это сделать. Совсем не готов. Да, да, это правда. Я еще не достиг того состояния, чтобы получить от этого наслаждение… — Он осекся, услышав, как она испуганно втянула в себя воздух.
Она перевела взгляд на его член, потом опять посмотрела ему в лицо. Она глядела на него как на помешанного.
— Ты хочешь сказать, что он должен вырасти еще больше?! Но, Колин, ты же стонал и подергивался. Ты весь в поту. Эта штука просто не может стать больше — не может.
— А я тебе говорю, что может, — сказал он, не зная, как еще можно отвратить ее от задуманного. — Я мужчина, и я знаю, что мой орган еще не достиг нужной величины. Поверь мне — ведь у меня есть опыт. Я должен подождать, когда он станет еще больше, иначе удовольствие, которое я получу, будет обычным, заурядным. Оно не будет стоить времени, затраченного на его достижение. Ты же хочешь, чтобы я получил огромное наслаждение. Разве не так?
— Конечно, так. Я же обещала тебе, что больше не буду вести себя как эгоистка. Если ты хочешь, чтобы он увеличился еще больше, если именно это заставляет тебя кричать от наслаждения, то пусть так и будет. — Она глубоко вздохнула. — Что я должна делать?
Он страдальчески улыбнулся.
— Ляг на спину. Нет, нет, я не собираюсь ничего делать с твоим телом. Я просто хочу показать тебе, что ты должна сделать, чтобы я завопил от наслаждения, как кричала ты прошлой ночью.
На ее лице отразилось сомнение, однако она молча кивнула и сделала, как он просил. Она лежала на спине, смотрела, как он опускается на нее, и в ее глазах он снова видел тот же самый проклятый страх — но за это ее нельзя было винить, ведь его плоть была уже возбуждена до предела и тверда как камень. А она воображает, будто возможно, чтобы он стал еще больше!
Он сделал над собой усилие, чтобы успокоиться. Нет, он не допустит, чтобы задуманный им прекрасный сюрприз превратился в еще одно фиаско.
Лежа между ее ног, как она только что лежала между его, он приподнялся, опираясь на локти.
— А теперь, — сказал он, — посмотри на меня, Джоан. Вот так, хорошо. Я хочу, чтобы ты целовала меня в губы — еще и еще. Это очень важно, без этого я смогу только делать вид, что получаю удовольствие. Ты же не хочешь, чтобы мне пришлось притворяться?
