Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115
Завершил он свое "патрулирование" в неосвещенном "логове", которое решил сделать боевым постом номер один. Сидя там в темноте за большим столом, он через двустворчатые двери сможет наблюдать почти за всей передней и нижней частью лестницы, ведущей на второй этаж. Если же будет предпринята попытка пробраться в дом через окно "логова" или через стеклянную дверь, выходящую в садик с розами, он узнает об этом сразу же. Если незваный гость проникнет в дом через другую комнату, Хатч накроет его, когда тот попытается подняться на второй этаж по лестнице, освещаемой люстрой, висевшей над верхней площадкой, куда выходил коридор. "Логово", таким образом, оказывалось наиболее удобным со стратегической точки зрения опорным пунктом, так как не мог же он одновременно быть сразу в нескольких местах.
Автомат и пистолет он положил на стол прямо перед собой, чтобы в случае надобности до них легко было дотянуться. Он их почти не различал в темноте, но мог быстро схватить любой из них. Сидя на своем вращающемся стуле и неотрывно глядя перед собой в переднюю, он немного потренировался, стремительно выбрасывая вперед руку и хватая попеременно то браунинг, то "моссберг", браунинг, браунинг, "моссберг", браунинг, "моссберг", "моссберг". И ни разу, может быть, оттого, что был напуган, не ошибся: правая рука точно ложилась либо на рукоятку браунинга, либо на ложе "моссберга", в зависимости от того, что он заказывал себе выбрать в то или иное мгновение.
Однако удовлетворения от этой своей сноровки Хатч не испытывал, так как понимал, что выдержать такое нервное напряжение в течение двадцати четырех часов в сутки все семь дней в неделю ему не под силу. Нужно было и поспать и поесть. Сегодня он не поехал в магазин и еще может не ездить туда пару деньков, но нельзя же бесконечно перекладывать всю работу на плечи Гленды; когда-то же и ему следует начать работать.
А трезво оценивая обстановку, можно с уверенностью предсказать, что даже с перерывами на сон и еду эффективность его как сторожа спустя некоторое время все равно резко пойдет на спад еще до того, как он снова приступит к работе. Непрерывное состояние умственной и физической боевой готовности вконец измотает его. Со временем придется, видимо, нанять одного или двух охранников из частной фирмы, однако, во-первых, Хатч понятия не имел, во сколько им это обойдется. Но самое главное, он не был уверен в надежности таких наемных охранников.
С другой стороны, он чувствовал, что ему вообще не придется принимать это решение, так как скорее всего этот подонок не заставит себя долго ждать и вот-вот заявится, может быть, даже сегодня. Где-то на самом глубоком уровне подсознания, который каким-то мистическим образом соединял его с этим человеком, Хатч ощущал его намерения. Аналогом механизма этой связи была детская игра в телефон, во время которой слова, произносимые ребенком в приложенную ко рту пустую консервную банку, по бечеве передаются в другую пустую консервную банку, где воспроизводятся в виде неясных, расплывчатых звуков, теряя при этом из-за ненадежности проводника в смысловой наполненности, но неизменно сохраняя основную интонацию. Передаваемое по психической бечеве сообщение было неразборчивым, но общий смысл его сводился к следующему: Я приду… я приду… я приду…
Когда часы пробьют полночь. У Хатча возникла вдруг полная уверенность, что схватка произойдет сегодня в самую глухую пору ночи, незадолго до рассвета. Сейчас его часы показывали 19 часов 46 минут.
Из кармана брюк он вытащил кольцо с ключами, ощупью отыскал ключ от стола, который недавно повесил на кольцо, открыл ящик и вытащил из него пожелтевший от огня и пропахший дымом "Артс Америкэн", оставив кольцо с ключами в замке ящика. В темноте зажал журнал между ладонями в надежде, что тот, как талисман, усилит его магическое видение и поможет ему выяснить более точно, когда, где и каким образом убийца собирается проникнуть в дом.
Смешанные запахи пожарища – некоторые настолько сильные, что вызывали тошноту, другие едва различимые – ударили ему в нос с опаленных ломких страниц.
Вассаго выключил настольную лампу. Подойдя к двери, выключил верхний свет в комнате девочки.
Взявшись за ручку двери, замер в нерешительности, не в силах уйти от ребенка. Девочка была так изумительно хороша собой, наполненная такой кипучей, такой властной энергией жизни. Он всем естеством своим ощутил это, когда прижал ее к своей груди, понял, что наконец обладает сокровищем такого масштаба, которое достойно завершит его коллекцию и откроет ему дорогу в вечность.
Одной рукой в перчатке сдавив ей горло и погасив ее испуганный вскрик другой, он рванул ее к себе в шкаф и крепко прижал к груди. С такой силой и яростью обнимал он ее, что она не могла пошевелить ни рукой, ни ударить по чему-нибудь ногой, чтобы позвать на помощь.
Когда в его руках она потеряла сознание, он и сам уже был почти в полуобморочном состоянии от страстного желания тут же прикончить ее. Прямо в шкафу. На этих мягких кучах из попадавших на них с вешалок платьев и других тряпок, отдающих запахом свежевыстиранной ткани и крахмала. В уютном тепле шерстяных изделий. А девочку… Ах, как страстно желал он свернуть ей шейку и ощутить, как ее убывающая жизнь течет по жилам его мощных рук, растекаясь по его телу, и через него вытекает в землю мертвых.
Он так долго боролся с этим могучим порывом, что действительно чуть не задушил ее. Она уже не издавала никаких звуков и была совершенно неподвижна. Когда он наконец отнял руку от лица Регины, первой его мыслью было, что он все-таки задушил ее. Но, когда приставил ухо к ее губам, услышал и ощутил дыхание. А прижатая к ее груди ладонь была вознаграждена хоть и медленным, но равномерным и сильным биением ее сердца.
Теперь, глядя на девочку, Вассаго поборол в себе желание немедленно убить ее, обещая себе, что еще до наступления рассвета получит это удовольствие. А сейчас необходимо все его мастерство. И выдержка.
Железная выдержка.
Приоткрыв дверь, он внимательно оглядел коридор. Никого. В конце коридора на верхней площадке лестницы перед входом в другую комнату висела люстра, заливая все вокруг слишком ярким для его незащищенных очками глаз светом. Но и в очках все равно приходилось щуриться.
Он не станет убивать ни ребенка ни его мать, пока обе не будут привезены в его музей мертвых, где он привык умерщвлять новые приобретения своей коллекции. Теперь он понял, что так тянуло его к Линдзи и Регине. Мать и дочь. Блядь и мини-блядь. Чтобы вновь восстановиться в Аду, он должен совершить то же самое, что в свое время обеспечило ему вечное проклятие: одновременно убить мать и ее дочь. А так как у него не было больше на свете другой родной матери и сестры, в качестве замены ему были назначены Линдзи и Регина.
Стоя в дверях, он прислушался к дому. Нигде ни звука.
Он знал, что художница была не настоящей матерью девочки. Чуть раньше, когда Харрисоны еще сидели в столовой, он проскользнул в дом из гаража и от нечего делать занялся осмотром комнаты Регины. Там среди множества разных безделушек он обнаружил дешевые программки театральных постановок благотворительных пьес, в которых девочка принимала участие, исполняя небольшие роли, с напечатанным на них названием приюта. Но все равно девочка и ее приемная мать неудержимо влекли его к себе, а властелин его собственной души, видимо, ничего не имел против такого подношения.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115
