Книга Лунный свет - Дженнифер Арментроут

Два месяца спустя.

Люциан встал раньше Джулии, как делал это каждое утро.

Ну, за исключением тех выходных, когда она отправилась домой сказать родителям, что остается в Луизиане, остается с ним.

Как обычно он приподнялся на локте и посмотрел на нее, все еще не веря, что она тут, что это их жизнь, что он нашел себя в любви и что его любили взаимно.

Откровенно говоря, он не заслуживал этого. Не заслуживал ее.

Вероятно, поэтому, проснувшись, он сразу же принимался искать ее, будто бы каждый раз хотел убедиться, что она настоящая и она с ним.

Последние два месяца были раем.

И адом одновременно.

Он даже не начал еще разгребать все это дерьмо. Предательство Мэдди и ее смерть были еще слишком свежи в памяти. Иногда они с Джулией говорили об этом. Нечасто. Его братья никогда не поднимали эту тему. То же касалось и их отца, и правды о том, кто были его настоящие дети. Потому что нечего тут было обсуждать.

Кроме того, у Гейба были свои проблемы, которые тоже надо было решать, и, судя по крикам прошлой ночью, он понимал, что брат в этом по горло.

А Дев?

Кто, во имя всего святого, мог знать, что происходит с ним? Он стал еще более отстраненным, чем раньше, и, черт возьми, Люциан не верил, что такое возможно. Что-то менялось в его старшем брате.

Происходило что-то нехорошее.

Люциан не хотел сейчас думать обо всем этом.

Сегодня был важный день. Им нужно вылезти из кровати и идти, но сначала…

Мягкие солнечные лучи прокрались сквозь жалюзи, подобравшись к кровати. Джулия лежала наполовину на боку, наполовину — на животе, с одной рукой под подушкой, положив другую на обнаженную грудь. Его взгляд прошелся по розовым сморщенным соскам, затем по углублению ее живота к бликам на бедрах и наконец — по красиво изогнутой попке. Его рука проследовала за взглядом, и он улыбнулся, когда она сонно замурлыкала, а ее спина невольно выгнулась, когда он сжал ладонью грудь. Люциан поцеловал гладкую кожу плеча и перевел руку с груди на мягкий живот.

Он двигался, прокладывая обжигающе-горячий, влажный путь из поцелуев вдоль ее позвоночника, тогда как его рука кралась между ее бедер.

Раздвинув ноги, Джулия застонала в подушку, когда он скользнул пальцем глубоко внутрь нее.

— Доброе утро, — пробормотала она, ее пальцы вцепились в постель, когда он надавил там, где, как он знал, ей нравилось больше всего.

— Доброе утро. — Он поднял голову, покусывая чувствительную кожу на ее шее.

Джулия слегка подвинулась, прижимаясь к нему бедрами.

— У тебя есть для меня что-нибудь?

— Всегда. — Он улыбнулся, опустив руку на бедро.

Секунду спустя он глубоко погружался в ее тепло. Ее стон потонул в его рычании. Тела двигались синхронно, он не торопился, доводя ее до грани оргазма снова и снова, пока уже не мог сдерживаться сам. Она кончила перед ним, крича и прижимаясь к нему. Эти тугие сокращения поймали его прямо на грани, и он растворился в ней, словно хотел, чтобы это длилось вечно.

Каким-то образом Джулия оказалась на спине, ее рука свободно обнимала его за шею, пока она приподняла голову, целуя его в щеку, а потом — в губы, задержавшись на них на несколько секунд.

— Ты мой любимый будильник.

Он засмеялся, передвинулся и лег рядом с ней.

— Я твое любимое все.

— Это правда. — Она перекатилась так, чтобы смотреть на него. — Сколько времени?

— Самое время мне опуститься на колени в душе и убедиться, что весь остаток дня ты будешь вспоминать, какой искусный у меня язык.

Она хихикнула.

— Ты смешной.

— Ты так не скажешь через десять минут. — Он отвел ее волосы от лица. — Но серьезно, нам пора собираться. Мы должны быть в городе к одиннадцати.

— И мы должны добраться до аэропорта, — напомнила она ему. — Мои родители прилетают в три.

— Мы будем там.

Джулия запрокинула голову назад и улыбнулась ему.

— Надеюсь, ты готов. Мама с папой очень ждут встречи с тобой.

Он поцеловал ее в щеку.

— Они полюбят меня.

— Потому что ты неотразим?

— Ну, да, но не только поэтому. — Он поцеловал ее в переносицу. — Они полюбят меня потому, что я люблю их дочь.

Неудивительно, что они не успели вовремя выйти из дома и добраться до города, чтобы встретиться с риелтором и другом Люциана. Но Джулия не жаловалась. Ей очень понравилось время, проведенное в душе.

Глядя на него, легко ведущего машину по несколько менее запруженным улицам Гарден Дистрикт, она чувствовала, как у нее перехватывает дыхание. Месяцы и многие бессчетные часы с ним, а она все еще не могла дышать.

Он был сосредоточен на дороге, но держал ее за руку, рассеянно поглаживая большим пальцем ее ладонь. Он был молчалив с тех пор, как они покинули особняк де Винсентов, и она знала, где блуждают его мысли.

За недели, прошедшие с той ночи на крыше, Джулия научилась понимать, когда его затягивало прошлое и он размышлял над всем, что не мог изменить.

В самом начале такое происходило по нескольку раз на дню. Теперь между этими моментами мог быть интервал в пару дней, и ее сердце болело, она переживала за него, из-за тех вопросов, ответов на которые он никогда не получит.

Но Люциан преодолевал все, и она помогала ему и будет с ним рядом и дальше. Именно в этом был смысл сегодняшнего дня. Джулия сжала его руку, и он бросил взгляд на нее.

— Что? — спросил он.

— Ничего. — Она поднесла его руку к своим коленям, крепко сжав ее. Джулия с нетерпением ждала его знакомства с ее родителями. Он, кажется, вовсе не переживал по этому поводу, но она переживала, потому что все еще нервничала из-за пустяков.

Например, она подавала заявки на работу медицинской сестрой и беспокоилась из-за собеседований.