Но Эрик не слышал никого, кроме собственных истеричных мыслей, все больше заражавших рассудок паникой. Роберт и Рудольф бежали за товарищем, который несся сломя голову в отделение реанимации, куда его направила дежурная медсестра.
За тройкой мужчин едва поспевала шестерка мускулистых бойцов в черном, они, не стесняясь, несли автоматы на плечах.
Эрик буквально врезался в двери с надписью «Реанимация» и остановился посреди коридора, выискивая палату, в которой могла находиться его бывшая жена.
– Эрик, вон там! – Рудольф указал пальцем вперед.
Из одной из палат раздавалась суета обеспокоенных голосов. Эрик немедленно вбежал туда.
Его встретили напряженные взгляды докторов и медсестер, орудующих над телом Стеллы.
– Вам сюда нельзя! Комната ожидания после дверей направо… эй!
Доктор был возмущен тем, как Эрик бесцеремонно оттолкнул его и прошагал к пациентке.
Не обращая внимания на нарушителя спокойствия, две ассистентки продолжали подключать женщину к аппаратам жизнеобеспечения на каталке, чтобы перевезти в операционную.
– Вызовите охрану! – потребовал один из докторов.
И в следующую секунду он уже смотрел в дуло, наставленного на его переносицу, пистолета.
– Заткнись и занимайся своим делом! – процедил сквозь зубы мужчина восточной наружности с хвостом из черных волос.
Доктор тут же вернулся к спасению жизни женщины, которая была способна лишить его собственной.
Стела лежала на кровати без сознания. Вся одежда пропитана кровью. Эрик отчетливо видел четыре красных очага на животе, кровь вокруг которых уже застыла под давящими бинтовыми повязками. Но это были не входные отверстия – слишком сильно испачкана блузка. Скорее всего, ей стреляли в спину, четыре пули прошли на вылет, и Стелла упала на живот. Эрик буквально представлял, как женщина до последнего защищала своего сына, и даже, возможно, закрывала его своим телом, отчего получила выстрелы в спину.
Такова была Стелла. Она готова была убить ради Бруно. Ради него она готова была умереть.
– Что с ней? – спросил Эрик.
– Множественные пулевые ранения. Мы не можем остановить внутреннее кровотечение из брюшины. Ее оперируют в экстренном порядке! – протараторила медсестра, подключая трубки и капельницу.
Вдруг Стелла открыла глаза, словно ее разбудил знакомый голос. Эрик тут же припал на колени возле ее головы. Стелла закатила глаза и слегка мотнула головой. Эрик понял намек и сдвинул с лица кислородную маску.
– Сэр! У нас нет времени! Мы должны везти ее немедленно! – возразила медсестра.
Но Эрик словно отключился от мира вокруг и остался в параллельной вселенной один на один со своей бывшей женой.
– Бруно, – прохрипела Стелла и сглотнула, борясь с кашлем, который отнимал у нее драгоценные секунды сознания, – они забрали Бруно…
Эрик закивал. Глаза вдруг увлажнились.
Стелла задергала ладонью. Эрик снова понял ее без слов и сжал ее ладонь в своей. Но тотчас же понял, что жена хотела не близости с ним, а передать кое-что.
Эрик увидел в ее руке окровавленную цепочку с медальоном.
– Найди его…
Эрик взглянул на медальон. На нем был изображен какой-то святой. И тут до Эрика дошло. Никто из них троих не является верующим, а значит, Стелла сорвала его с одного из нападавших!
Эрик вдруг преисполнился давно забытой любовь к этой женщине, которая подарила ему самое важное, что он только мог получить.
– Верни его домой! – прохрипела женщина.
Вот так она истинная мать тратила последние секунды сознания на сердечную просьбу, а не на обвинения в том, что Эрик – причина всех несчастий в их семье.
– Он – единственное хорошее, что мы сделали в этой жизни… – прошептала женщина.
– Я обещаю, Стелла! Я верну Бруно домой!
Эрик сжал слабеющую ладонь жены, и Стелла закатила глаза насовсем.
– Сэр! – голос медсестры стал злобным.
Эрик отошел в сторону, и врачи повезли жену в операционную. Эрик провожал их глазами до последнего, пока те не скрылись за дверями.
Роберт сжал плечо друга, возвращая того в реальность.
– Охраняете блок, как собственные яйца! – инструктировал Рудольф бойцов.
Их и просить не стоило. Учтивый Карл уже взял территорию под охрану.
Следующие два часа Эрик, Роберт и Рудольф провели в зале ожидания, раздумывая над тем, как так получилось, что спустя пятнадцать лет триумфальной жизни они снова оказались беглецами, боящимися выйти за пределы своих нор. Они потеряли крышу над головой, и устойчивую почву под ногами, их мир снова зашатался под натиском вторженцев, им снова придется рисковать жизнями и придумывать гениальные планы для того, чтобы доказать, что они лучше, для того, чтобы выжить.
– Эрик, – позвал голос издалека.
Наверное, он звал его несколько раз, прежде чем Эрик вышел из небытия. Разум вылез из пут бреда, в который его загнало отчаяние, и он открыл глаза.
Виктор стоял над ним с хмурым лицом, на котором по-прежнему красовалась одна единственная бровь. Из-за шрама прямо над глазом, волосяные луковицы еще не скоро восстановятся.
Виктор протянул тому бутылку с ледяной водой, и Эрик вспомнил, как сильно он хотел пить. Одолев за пару глотков сразу половину бутылки, Эрик, наконец, пришел в себя и осмотрелся. Он все еще находился в больнице, Стелла все еще находилась в руках докторов, а Нина и Бруно все еще считались пропавшими.
Ничего не изменилось за то время, что он провел в мире внутренних грез.
Как бы он хотел, чтобы все это оказалось дурным сном!
Четверо мужчин сидели на диванах в окружении десятка бойцов. Позади Виктора Эрик увидел пару незнакомых лиц: взлохмаченный мужчина лет пятидесяти с пятнами от кетчупа на бежевой летней куртке, и женщина в брючном костюме с убранными в тугой хвост светлыми волосами. По их выражению лица было совершенно ясно, что они знали, кто он такой.
– Замир готов выйти на охоту по первому твоему зову, – произнес Виктор.
– Сколько албанцев в городе? – спросил Роберт.
– Три сотни натренированных бойцов и еще три сотни непрофессионалов.
Мужчины одобрительно кивнули.
– Сначала надо найти Томаса, – заметил Рудольф.
– Это несложно, – сухо вставил Эрик, – теперь он не будет прятаться.
Роберт непонимающе взглянул на друга.
– У него мой сын. Он знает, что я не пойду штурмом на его белый дом в горах. Он получил отличный щит.
– Томас может причинить вред мальчику? – почти шепотом спросил Рудольф, глядя на Виктора.
Тот медлил с ответом, а потом опустил глаза.
