Книга На Темной Стороне - Юрий Никитин

Коридоры второго, считая сверху этажа, устланы роскошнойковровой дорожной, на стенах портреты седовласых и не очень мужиков, некоторыев старинных костюмах, а все двери по обе стороны коридора с массивными резнымиручками. Настоящие произведения искусства. На дверях медные таблички смножеством слов, звания и должности, явно это этаж для высшего персонала. Еслибы его цель были заложники, то брать бы здесь как гусей, целые стада.

Он затормозил возле развилки, даже уперся ладонью, чтобы невыскочить с разбега. Чутье подсказывало, что дальше опасность, он дажевообразил себе с десяток солдат, ждущих его появления с автоматаминаизготовку...

Решившись, на миг высунул голову из-за углу и тут же убралобратно. Коридор наполнился грохотом выстрелов. Очереди распарывали стены,сбивали штукатурку, во все стороны летели щепки красного дерева, на потолкежалобно разлетались плафоны, а ему под ноги падали как осколки стекла, так исрубленная выстрелами проволока, но перед глазами уже стояла картина десяткаохранников, ждущих его появления с автоматами наизготовку.

Сработало то чувство, что Ермаков называл удачливостью, ноДмитрий назвал бы как-то иначе: то ли почувствовал запах десятка мужиков, хотьи отмытых отборными шампунями, но все равно быстро потеющих при беге, то ли отих скопища шло добавочное тепло, а его чуткая кожа уловила повышениетемпературы с той стороны и даже сумела перевести ее в зрительные образы...

Охранники, чтобы не мешать друг другу, выстроилисьединственно верно: пятеро стреляли из автоматов, опустившись на колено, а ещепятеро строчили у них над головами. Ермаков отступил на шаг, пальцы бесцельношарили по поясу, там метательные ножи, но все это для бесшумного снятиячасовых, а здесь подошла бы противотанковая граната...

– Да черт с вами. – прошептали его губы. –Умный в гору не пойдет...

Он отбежал назад, по лестнице поднялся на этаж. Уже хотелнырнуть в коридор, но сверху с грохотом бежала целая толпа свитовцев. Все вполном обмундировании, в бронежилетах, касках, с автоматами наизготовку.Прежде, чем кто-то успел нажать на курок, он выстрелил в грузного верзилу, чтобежал последним. Тот, получив пулю в раскрытый в крике рот, повалился наостальных, смел их по лестнице как сухие листья к ногам Ермакова.

Их было семеро, но он ни разу не нажал курок. Действуяруками и ногами, он бил молниеносно и сильно, слыша только хруст костей,вскрики, стоны, а когда перепрыгнул их тела и понесся вверх по лестнице, ужезнал, что если кто и выживет, то только для инвалидной коляски.

Заключенные в камерах орали и трясли решетки. Он швырнул имвсю связку ключей, ловко попав между прутьями, промчался к сто третьей. Первыйже выстрел сорвал замок. Дверь распахнулась, на кровати сидел немолодой мужик,крепко сбитый. Его холодные голубые глаза с плавающими в них льдинкамивзглянули на Ермакова из-под густых бровей, похожих на уступы с выгоревшейтравой.

Ермаков перехватил взгляд, брошенный на автомат, мужикмедленно начал бледнеть.

– Операция «Эммануэль-три», – бросил Ермаковкоротко. – Майор Волков, быстро за мной!

Он повернулся и бросился по коридору, даже не оглядываясь.Заключенные выбегали, торопливо открывали двери других камер, где-то прозвенелженский крик и оборвался на высокой ноте.

Когда Ермаков сбежал вниз, мужик догнал уже с автоматом вруках. Ермаков бросил коротко:

– Брось. Он только помешает.

С крыши было видно как толпа заключенных несется черезнеобъятно широкий двор к главным воротам. У всех в руках мелькали прутьяарматуры, обрезки труб, а у некоторых были автоматы и пистолеты.

Охранники сдуру выбежали навстречу, один далпредупредительную очередь поверх голов. В ответ прозвучали выстрелы. Онзадержался, упал, на него навалились и начали сдирать с плеча автомат, пояс спистолетом в кобуре, даже зачем-то сапоги.

– Держись, – велел Ермаков. – Это быстро.

На его плечи упали крепкие мозолистые ладони. Оттолкнувшись,он увидел как из-за зданий на большой скорости выметнулся вертолет. Сердцесжалось, вертолетчик наверняка заметит, достаточно будет одной пули... однаконоги уже оттолкнулись, ветер засвистел в ушах, он ощутил свое тяжелое тело,трос угрожающе прогнулся, далекое здание надвигалось недостаточно быстро...

Вертолет сделал круг над двором, Ермаков слышал усиленныединамиком призывы сложить оружие и разойтись, затем застрочил пулемет. Онсцепил зубы, приказывая себя не разжимать пальцев, даже если тело прошьетпулями с головы до ног, даже ощутил по всему телу покалывание. Противоположнаястена тем временем быстро надвигалась.

Он понял, что прогиб не позволит взобраться на крышу,крикнул и показал на окно, а за пару метров разжал руку. На миг сердце замерло,затем удар, грохот, звон разбитого стекла.

Они влетели в комнату как два метеорита. Ермаков перекатилсячерез голову, вскочил, чувствуя как кружится голова, а по всему телу ноютушибы. Волков ворочался на полу, постанывал.

Ермаков выхватил из-за пояса пистолет:

– Вот теперь держи!

– Стар я для таких выходок, – простонал бывшийзаключенный. – Кстати, при чем тут «Эммануэль-три»?..

Он с трудом поднялся, но когда Ермаков толкнул дверь,поспешно шагнул следом. Коридор тянулся длинный, узкий, с одинаковыми дверьмипо обе стороны. К удивлению Волкова они пронеслись до самого лифта, не встретивникого, и только между третьим и вторым этажом сообразил, что сегодня выходнойдень, разве что на выходе охрана...

Никакой охраны, а дверь Ермаков вышиб с разбегу. Волковсразу метнулся к неприметному фордику, припаркованному между пежо и мерсом.Ермаков подумал одобрительно, что старый разведчик чутья не растерял. Чужиемашины американцы замечают сразу, их не любят, а свои привычные...