Ранним холодным утром 9 декабря 1959 года поезд с бывшим императором, освобожденным из исправительной колонии находящейся на северо-востоке страны, подошел к Пекинскому железнодорожному вокзалу. Через 35 лет внук вдовствующей императрицы Цыси вновь появился в Пекине. Пу И хорошо знал «старый Пекин» с его Запретным городом, императорскими дворцами и парками, летней резиденцией Ихэюань, довольно часто их вспоминал, сейчас он приехал в новый Пекин, и он, глубоко вдыхая свежий столичный воздух, с удивлением рассматривал – какие же произошли изменения, пока он сидел на троне в Маньчжоу-Го и «странствовал» по тюрьмам.
На второй день после приезда в столицу его и шесть братьев и сестер повезли в органы общественной безопасности Пекина, чтобы уладить все формальности по его освобождению и проживанию в столице. Ему должны были сделать гражданский паспорт.
14 декабря он вместе с первой партией из 10 человек амнистированных приехал в правительственную резиденцию Чжуннаньхай для встречи с премьером Госсовета КНР Чжоу Эньлаем, где у них произошла беседа. Пу И рассказывал, что он «немножко нервничал при первой встрече с Чжоу Эньлаем». Премьер, коснувшись амнистии, сказал, что партия и народное правительство амнистировали бывшего императора, в не его преступления. «Вы были императором в конце династии Цин, за это вы не ответственны, – продолжал он, – но вы должны быть в ответе за свои деяния в период марионеточного Маньчжоу-Го».
Затем Чжоу Эньлай дал указание, чтобы им в течение ближайших двух месяцев устроили поездку по стране для знакомства с ситуацией в Китае и жизнью населения.
Временно его поселили в гостинице в восточной части города на Дундане.
Он посетил Чанчуньский автомобильный завод, построенный с помощью СССР. Завод выпускал грузовики «Освобождение». Он через год рассказывал советской журналистке, что своими глазами видел, как самоотверженно помогали китайским рабочим советские мастера и инженеры. Он посетил тогда также завод электроприборов, текстильные фабрики страны, машиностроительные заводы № 1 и № 2, нефтекомбинат.
Сразу же после китайского нового года «Чуньцзе» 16 февраля 1960 года через два месяца после их приезда в Пекин Пу И и других амнистированных вновь принял Чжоу Эньлай. Через несколько дней бывший император со специальным рекомендательным письмом «цзешао синь » уже был в западном районе столицы в Ботаническом саду Института ботаники академии наук Китая.
««Император» прибыл к нам на работу, для нас это большая честь!» – такими словами шутливо встретили ответственные работники Пу И в Ботаническом саду. – «Сейчас я обычный гражданин» – серьезно ответил пришедший и передал рекомендательное письмо. Затем его в общих словах ознакомили с обстановкой в Ботаническом саду, провели к общежитию, где он будет жить. В общежитии его поселили в восемнадцатиметровой комнате вместе с местным бухгалтером. Для Пу И в комнате были приготовлены все необходимые для него вещи, одновременно были подготовлены книги, которые он должен изучать, а также чернила и кисть для письма.
Первые дни в Ботаническом саду бывший император штудировал «Справочник по работе в ботаническом саду», подробно расспрашивал местных рабочих и специалистов, просил их обучать его. Мы знаем из его биографии, что опыта работы в саду у Пу И почти не было. Если не считать его интерес в детском возрасте к муравьям, бегавшим по огромному и старому кипарису в Запретном городе, которых он подкармливал крошками, к сверчкам и дождевым червям, которых он держал в древних фарфоровых чашках и чанах, и за которыми наблюдал в те годы.
Затем все полезные советы он записывал в свою записную книжку. Так он учился, овладевая навыками новой для него профессии. С этого времени он стал получать жалование по 60 юаней в месяц.
В последующие годы Пу И участвовал в «субботниках чистоты», трудился в теплице, изучал иглотерапию, иэрчжэньсю-терапию (это когда от всех болезней можно лечить уколами в определенной области ушной раковины, где находится до 2 тысяч специальных точек).
Он еще будучи императором Маньчжоу-Го интересовался китайской медициной. У него во дворце тогда было довольно много книг по китайской медицине, по изготовлению китайских лекарств. Он сам признавался, что он внимательно читал и изучал такой капитальный труд, как Энциклопедия «Бэнь цао гань му » (Энциклопедия трав, или Materia medica), составленную еще в эпоху Мин (1368-1644 гг.) Ли Шичжэнем, содержащий описание 1892 различных видов лекарственных средств. Этот известный труд стал эпохальным явлением в истории мировой фармакологии той эпохи. Позднее была найдена эта энциклопедия, где рукой Пу И красными чернилами поставлены кружочки у некоторых разделов [304], которые им просматривались и изучались. Он был знаком и с некоторыми другими классическими книгами по китайской медицине.
Известно, что основные теоретические концепции, на которых зиждется китайская медицина, сформировались, в общем, еще более двух тысячелетий назад. Богатейшие теоретические знания, накопленные древней медициной, были собраны китайцами в книге «Нэй цзин » («Внутреннем каноне») еще в доциньскую эпоху (до 221 г. до н.э.) В эпоху Хань (206 г. до н.э. – 222 г.н.э.) появилось ценнейшее и не утратившее своего значения во все последующие века руководство по клинической диагностике и терапии «Шан хань лунь » («Трактат о болезнях, вызванных охлаждением»), составленный Чжан Чжунцзином.
Когда он проходил перевоспитание в китайских тюрьмах и исправительных лагерях он также интересовался китайской медициной и брал уроки у врача китайской медицины, приходившего к ним в тюрьму.
В последнее время его очень занимала проблема: как лечить повышенное давление крови у человека электричеством.
Пу И активно участвовал в массовых движениях по посадке деревьев, озеленению родины и других.
Весной 1960 года, то есть через год после выхода из тюрьмы, в которой Пу И просидел 10 лет, с ним впервые встретилась в Пекине украинская журналистка Олеся Кравець. Встреча произошла в партбюро Академии наук, в присутствии нескольких сопровождавших, в том числе начальника отдела управления внешних сношений Академии наук КНР Чао Цин. Вот какое впечатление произвел на журналистку бывший император, которого не видели советские люди около 10 лет: «Он был сухощав и желтовато-смугл. Держался прямо. Овальной яйцевидной формы красивый череп. Подвижные уши, большие, с мясистыми мочками, что по китайским понятиям свидетельствуют о мудрости. Обыкновенное лицо такого респектабельного служащего, не лишенное известной доли обаяния, но уже лишенное свежести. Большегубый рот с крепкими зубами, такими и чистыми, что казалось, их было у него много больше положенной нормы, и такими красивыми, что все время хотелось смотреть на них.
Глаза агатово-черные скрывались за витринно-толстыми и обширными стеклами очков. Тронутые сединой жесткие редковатые волосы – «пена на море после урагана», как поэтично называют седину в Китае, – расчесаны были на косой пробор по «осенней прическе»…
