В 4 часа 50 минут поступил доклад из Лиепаи о бомбардировке военно-морской базы (произошла в 3 часа 50 минут), в результате которой большие потери понес дислоцировавшийся там истребительный авиационный полк Приб ОВО. А зенитчики базы, не получив приказа, огня не открывали.
Более организованно перешел на наивысшую степень боевой готовности Северный флот. Телеграмма из Москвы о переходе на оперативную готовность № 1 была получена руководством флота в 00 часов 56 минут 22 июня. В это время руководство флота (начальник штаба, член Военного совета, начальник политуправления) находилось уже в кабинете контр-адмирала Головко, поэтому лишнего времени на отдачу приказа в подчиненные соединения и части им не понадобилось.
Сигнал был передан в 1 час 15 минут, а в 4 часа 23 минуты Северный флот уже находился в готовности № 1.
На Черноморском флоте телеграмма в адрес Военного совета поступила в 1 час 03 минуты 22 июня и была без промедления доложена находившемуся в штабе контр-адмиралу И.Д. Елисееву. По его указанию оперативный дежурный по флоту доложил о полученной телеграмме находившемуся дома вице-адмиралу Октябрьскому.
Прибыв немедленно в штаб и ознакомившись с приказом наркома ВМФ, командующий в 1 час 15 минут объявил готовность № 1. Получив из частей сообщение, что переход на наивысшую степень готовности осуществляется явно с опозданием (так, приказ командиру 61-го зе-нитно-артиллерийского полка поступил только в 1 час 40 минут), на главной военно-морской базе объявили «Большой сбор!»{14}.
И это ускорило приведение частей в боевую готовность. Около 2 часов ночи 22 июня части ПВО и береговой обороны Севастополя, корабли охраны водного района и зенитная артиллерия кораблей были приведены в боевую готовность. Было введено затемнение города, на корабли началась погрузка торпед и мин, в ожидании команды замерли дежурные истребители на аэродромах.
Это было сделано очень своевременно. В 2 часа 35 минут оператор радиолокационной станции Тарханкутского поста наблюдения и связи обнаружил неизвестную воздушную цель, летящую над мысом Херсонес с южного направления. В 3 часа 05 минут на командный пункт флота последовал доклад с постов наблюдения, развернутых у Херсонесского маяка и Камышевой бухты, о шуме летящих с запада самолетов. О таких фактах доложили и с Сарычского и Евпаторийского постов наблюдения.
Начальник ПВО полковник Жилин запросил у командного пункта флота разрешение на открытие огня по приближавшимся к Севастополю неизвестным самолетам. Оперативный дежурный капитан 2 ранга Рыбалко доложил о складывающейся обстановке начальнику штаба, но тот приказал действовать по указаниям командующего. Вот какой разговор произошел между оперативным дежурным и вице-адмиралом Октябрьским{15}:
«Октябрьский. Есть ли наши самолеты в воздухе?
Рыбалко. Наших самолетов нет.
Октябрьский. Имейте в виду, если в воздухе есть хоть один наш самолет, вы завтра будете расстреляны.
Рыбалко. Товарищ командующий, как быть с открытием огня?
Октябрьский. Действуйте по инструкции!».
Да, очень нелегко было командующему флотом произнести это ответственное слово «огонь!», за которое можно было впоследствии и ответить. Тяжело было сознанию человека переключиться с мирного на военный лад и действовать, сообразуясь со складывавшейся обстановкой.
Пока шел этот разговор, в 3 часа 13 минут прожектора противовоздушной обороны осветили летящий на малой высоте самолет, но не получив своевременно приказа на открытие огня, проводили его только взглядом (а самолет сбросил на парашютах мины у выхода из Севастопольской бухты, на которых подорвались несколько судов). А посты наблюдения уже докладывали о появлении новых целей, идущих на Севастополь.
И тогда начальник штаба флота контр-адмирал И.Д. Елисеев приказал силам и средствам ПВО открыть огонь, и уже в 3 часа 30 минут зенитные батареи, к которым присоединились и зенитные установки кораблей, встретили приближавшиеся к базе самолеты дружным огнем.
А командующий Черноморским флотом в это время доложил народному комиссару ВМФ: «На Севастополь совершен налет самолетов, зенитная артиллерия отражает нападение, несколько бомб упало в городе…»{16}. Это был первый доклад о начале Великой Отечественной войны.
Около 2 часов ночи, после получения телеграммы наркома ВМФ, оперативная готовность № 1 была объявлена на Пинской и Дунайской военных флотилиях. Все остальные объединения ВМФ продолжали оставаться в готовности № 2.
Получив тревожное сообщение с Черноморского флота о начале бомбардировки, адмирал Н.Г. Кузнецов предпринял попытку связаться со Сталиным, но охрана отказалась сообщить его местонахождение. Нарком ВМФ позвонил С.К. Тимошенко и доложил о бомбежке Севастополя, но никаких тревожных ноток в голосе наркома обороны не услышал{17}. Да разве могло быть иначе?
Никаких указаний от правительства, Наркомата обороны не поступало, и тогда адмирал Кузнецов приказал передать флотам официальное извещение о начале войны и об отражении удара противника всеми имевшимися силами. И в начале шестого часа утра 22 июня 1941 года Военные советы флотов передали этот приказ своим частям.
Около 10 часов утра 22 июня Кузнецов прибыл в Кремль и удивился безмятежности и спокойствию, которые царили в нем: «В Кремле было так же спокойно, как в обычный выходной день. Видимо, происходит какое-нибудь совещание и где-нибудь в другом месте.
Но что совещаться, когда война налицо, и если ее не ожидали (выделено мной. — Р.И.), то следовало хоть теперь со всей энергией организовать отражение врага. Что происходило в этот момент на самом деле, я рассказывать не берусь, но как Нарком Военно-Морского Флота по-прежнему никуда не вызывался и никаких указаний не получал»{18}.
Вот вам и еще одно бесспорное доказательство того, что начало этой войны советское правительство и высшее руководство Красной Армии ждали и были твердо убеждены, что оно будет прямо противоположным случившемуся в июне 1941 года. В этом и заключается их вина перед всем советским народом, понесшим в результате их беспечности и недальновидности огромные людские и материальные потери.
Приложение 1.
Краткие сведения о советских флотилиях, созданных в годы Гражданской войны
Азовская военная флотилия была образована в апреле 1918 года на Азовском море с главной базой в Ейске. Содействовала сухопутным войскам РККА в борьбе против германских оккупантов и белогвардейских войск. В июне 1918 года была ликвидирована в связи с захватом побережья Азовского моря вражескими частями.
Второе формирование флотилии было начато штабом Юго-Западного фронта в марте 1920 года. В мае этого же года флотилия вошла в состав Морских сил Черного и Азовского морей. Была расформирована в июне 1921 года.
