Стэндерсон растерялся от вопроса и лишь пожал плечами.
– Поклонение похоже на дождь – после того как ты промок, уже все равно. – Стэндерсон повернулся к Дарси. – Полезный был вечер? Научилась чему-нибудь?
Дарси вяло кивнула. Она стала лучше понимать читателей и опять поразилась тому, как могущественно опубликованное слово. Вдобавок она узнала разницу между полноценной титульной страницей и страницей с одним названием.
Но произошло нечто еще более важное. С двенадцати лет Дарси бесстыдно хотела стать знаменитой писательницей. Вот что всегда вызывало в ней определенные фантазии: она пишет от руки на террасе на крыше, дает интервью кому-то умному и обожаемому, а на заднем плане темнеет силуэт Манхэттена. Придуманные образы были спокойными, даже торжественными, совсем не такими, как мероприятие в книжном магазине сегодня вечером. Однако теперь она чувствовала, как ее величественные видения преобразуются в нечто более шумное, беспорядочное, полное столпотворения и веселья.
– Я в любое время буду вашей шустрой мартышкой, – сказала она. – Владелица ждет не дождется выхода книги. Она попросила у меня предварительную читательскую копию с подписью специально для нее. И, пожалуй, мне лучше записать ее имя.
– Этим займется Антон, – Стэндерсон отсалютовал Антону, вызвав у того смех. – Незаменимый медиаэскорт есть незаменимый медиаэскорт.
Улыбнувшись в ответ, Дарси попыталась вспомнить первые пугающие мгновения вчера днем в машине Антона. Казалось, что она очень давно дрожала из-за такого пустяка, как смертельная авария: еще до первого визита в школу, первой работы шустрой мартышкой, первого проблеска рая для подростковых авторов.
Глава 30
В последующие дни я ждала, когда же старик в лоскутной куртке явится ко мне снова. Мне была ненавистна неизвестность о местонахождении Минди: то и дело мерещилось, что старикашка, забавы ради, превращает ее в странствующие нити воспоминаний. Сойти с ума мне не давал Яма, его присутствие ночами в моей комнате, его прикосновения и его уверенность, что с ней – все в порядке.
Вернувшаяся способность спать помогала. В школе стало намного легче, здание больше не кишело призрачными образами былых влюбленностей и унижений. Конечно, в коридорах по-прежнему слышались отголоски прошлого, но они тоже начали стихать. Мой последний школьный семестр постепенно вошел в нормальное русло. Жизнь казалась мне чуть скучной после недавних жутких событий.
Зато сон полностью перезагружал мою память – и это вдохновляло. Иногда по утрам воспоминания возвращались ко мне лишь после пяти минут бодрствования.
* * *
– Как поживает секретный агент? – спросила однажды Джейми за ленчем. – Что-то я в последнее время не вижу, как он за тобой наблюдает.
– Он занят, – ответила я, что, по всей видимости, было правдой. На агенте Рейесе и его коллегах «висело» дело о наркотиках, распространение «дури» требовалось пресечь, да и последователи культа смерти тоже что-то замышляли. Я была благодарна, что у ФБР нашлись более важные заботы, чем присмотр за мной.
– Но вы же на связи, верно?
– Мы общаемся почти каждую ночь, – здесь я тоже не солгала, поскольку решила, что сейчас Джейми спрашивает о моем настоящем парне, а не о тайном агенте из предыдущего вопроса. Удивительно, как я никогда не лгала лучшей подруге, гибко толкуя ее вопросы.
– Почти каждую ночь? Классно.
Я улыбнулась, потому что это было действительно так. Мы с Ямой засиживались не только в моей комнате: мы подолгу беседовали на продуваемом всеми ветрами атолле и совершали пешие прогулки в еще одно из его любимых мест – на горную вершину, которая, по-моему, находилась в Иране. (Яма называл эту страну «Персия», вот такой он старомодный.) У нас появились мечты отправиться в более удаленные места, к примеру, в Бомбей, конечно, когда я смогу устоять перед натиском призраков из Индии. Само собой подразумевалось, что в отдаленном будущем он пригласит меня к себе домой – в подземный мир.
– Ты еще не рассказала о нем своей маме? – выпалила Джейми.
Я покачала головой.
– Я подумывала, но она наверняка еще не готова. Она слишком устает. У мамы и без того полно забот.
– Точно, – согласилась она и замолчала.
Пара учениц из младшего класса помедлила в нерешительности возле нашего столика, размышляя, можно ли им присесть, но взгляд Джейми отбил у них всякую охоту.
– Но ты ведь не можешь держать ее в неведении вечно. Это просто нечестно.
– Ты права, – пробормотала я и задумалась, как преподнести столь важную новость матери. В какой момент лучше всего объяснить ей, что твой парень – психопомп, которому уже прилично за тысячу? Стоит ли сперва изложить правила жизни после смерти? А может, пригласить Яму к обеду с заготовленной легендой? Нет, лучше подождать окончания школы. А когда я соберусь уехать в…
Я прикусила губу, потому что вопрос с колледжем тоже висел в воздухе. Мои заявления о приеме были отосланы еще в прошлом семестре, но посещают ли колледж новоиспеченные валькирии? И какая специализация им подходит?
– Ты в порядке? – спросила Джейми.
– Угу. – Я собралась с духом, нуждаясь в моменте истины между нами. – В последнее время я не в состоянии строить планы на будущее.
Она не ответила, а ее глаза влажно блеснули во флуоресцентном освещении столовой. Ленч почти закончился, и тишину между нами наполнил громкий шум посуды.
– Ты имеешь в виду, что чувствуешь себя так, словно вот-вот случится очередная катастрофа… – уточнила Джейми. – Какой смысл загадывать на будущее?
Я кивнула, хотя моя проблема заключалась не в том, что смерть в любую минуту могла нанести внезапный удар, а в том, что она меня окружала. Она затаилась внутри стен и витала в воздухе. Просачивалась из-под земли, как черная нефть. Я не всегда слышала голоса загробного мира, но я ощущала ее присутствие поблизости. Она явно наблюдала за мной.
– Не бойся, – затараторила Джейми, уловив ход моих мыслей. – Многие люди, у которых был околосмертный опыт,[99]не в состоянии даже думать о будущем.
Я хмыкнула. Околосмертный – мягко говоря, являлось преуменьшением. Я путешествовала по реке Вайтарне, готовилась спасти похищенного призрака, спала под боком у владыки мертвых.
Какое тут «около смерти», да я купаюсь в ней!
– А может, у тебя проснулось чувство вины уцелевшей, – заметила Джейми. – Тебе плохо лишь потому, что тебе удалось выжить, а остальным пассажирам – нет.
