Горше всех было Федору Ивановичу: деньги ушли, легенда осталась. И не одна легенда. Осталось дворянское сообщество, оскверненное почетным членством какой-то Соломоновны. А обратного пути нет. Итак Арта Соломоновна пребывала в дворянстве и поныне.
Лиля моя про это ничего не знала. Это Арта Левке поколась…
Далее. Марго. Ну она старенькая совсем, болезненная. Как известила меня Светка.
О, вот! Соловых. Подобострастный служитель Швачкинского заведения. Именно он уже многожды в постсоветские времена не сходил с телеэкранов, трепеща то от гнева, то от боли за родимый народ. Даже основал собственную партию «Патриот Родины». То обстоятельство, что слово «патриот» само уже содержало в себе присутствие этой самой Родины, Соловых, видимо, не смущало. Что для филолога, согласитесь, по меньшей мере, странно. Но в то же время не патриот какого-то иллюзорного понятия, а, именно родины. Четко и доступно массам.
Политическая платформа «Патриота Родины» шаталась то вправо, то влево, подобно интеллигенту, бредущему домой с хорошего будуна: времена-то тоже менялись, шатаясь. Впрочем, будем честны: программы почти всех партий, невзирая на вектор принадлежности, содержали примерно, одинаковый набор посулов народному благу. Разнясь лишь стилистикой, от изысканной философичности, до незатейливости плаката. Так что перманентное нахождение господина-товарища Соловых – в рядах трибунов было закономерно.
Далее, Кучинский. Вот с кем времена обошлись безжалостно! Хотя… Кому, скажите, в наше, как говорится, непростое время сдалось какие-то там средневековые французские поэты? Тут своих-то всех, нынешних не упомнишь. Правда, в эти времена Дмитрий Леонтьевич был избран членом множества зарубежных академий, а французы даже наградили почетным орденом. Разумеется, предлагая работу в их Париже. Но непрактичный Кучинский остался в Москве, строча свои бесполезные для политического, а также экономического подъема страны, книжки. Говорят, бедствует. Впрочем, в самое последнее время книжки эти стали издавать в России.
Теперь – главный персонаж: Ирина Бекетова. Она-таки, как ни странно, вышла замуж за Соконина, ныне возглавившего телеканал, специализирующийся на жизни животных. Из программ канала можно было извлечь: Иван лично мотается по самым экзотическим дебрям глобуса, упоенно воспевая не только «скорпионов для души», но и всех, кто не попадал под разряд «homo».
О свадьбе Бекетовой и Соконина долго судачили все СМИ, как электронные, так и печатные. Однако дальше – тишина. Ирина ревниво оберегала от масс подробности семейной жизни. Говорила: Соконину такой шум претит. Тем более, что соединила супругов общая беда, учиненная некогда Швачкиным.
Сама же Ирина достигла мировой известности. Как и мировых богатств: виллы на Лазурном, Пурпурном, Жемчужном и прочих побережьях. Своя яхта, свой самолет. Словом, все, что теперь положено звездам и олигархам.
Сделать же Ирину главным персонажем доронинского документального фильма меня побуждала совсем не надежда на щедрое вознаграждение.
Это было как бы, Лилиным завещанием. В работе Лиля моя была человеком крайне щепетильным. Даже меня всегда корила, когда я брался сочинить что-нибудь про трудовые успехи советского человека или про дальновидность нашей дипломатии. Да, было со мной такое. Нужны деньги, чтобы закончить книжку «для души» как у соконинского скорпиона, и я брался. Лиля – никогда. Так как же вышло, что она согласилась воспевать богачку, когда люди вокруг, и мы в том числе, бедствовали?
А дело в том, что Лиля разузнала, именно разузнала, что Ирина делала тайно: тратила огромные деньги на детские дома, оснащение медицинских учреждений и прочее, и прочее. В том числе и на помощь тем, кто попадал в беду. Чем, кстати многие «бедствующие» беззастенчиво пользовались. Такой Ирина была всегда, еще во времена написания мной «Светки». И идея Лилиной книжки в том и состояла: не богатые страшны, а их мораль. И деньги сами по себе не обязательно оскопляют людскую душу. А могут и помочь этой душе служить людскому благу.
Звучит данный постулат не больно-то ново и с затертой помпезностью. Но не для Лили. Такая уж была.
В правильности Лилиных намерений меня убедила и Светка.
Пухлые ковры, с вкрадчивостью попечителя богоугодных заведений, сглатывали коробяший слух гомон шагов пришельца. Младенческая пухлость кресел обнимала туловище желающих погрузиться в них. У дальней от входа стены примостилось сооружение, смахивающее на стойку бара. Только вместо бутылок и бокалов в его нутре мерцали экраны компьютеров и еще каких-то приборов, не доступных моему антитехническому сознанию. А на месте бармена орудовала гламурная барышня в голубом халате.
Как оказалось, сооружение было регистратурой. К стойке подходили посетители, барышня проделывала серию технических манипуляций, после чего предлагала пришедшему занять очередное кресло. По прошествии краткого времени откуда-то из недр коридоров, подползающих к залу ожидания, возникала другая гламурша и нежно обращалась к кому-нибудь из сидящих в креслах:
– Мария Ивановна, вас ждут. Прошу вас.
Ё моё! Ни фига себе салончик заполучила моя Светка!
Я тоже подошел к лучезарному бару и, сам не зная почему, спросил заискивающе:
– Можно мне повидать Светлану… – Ох, черт, как ее отчество-то? Я никогда, вроде и не подозревал, что у Светки оно имеется.
– Как вас представить? – Я назвался. Барышня что-то пошуровала на пультах, что-то спросила любовным шепотом. Потом мне: «У Светланы Филаретовны сейчас встреча. Она просит прощения, через пять минут освободится.
Кабинет Светки, Светланы Филаретовны – хозяйки модного массажного салона, конечно, не обладал таинственной многофункциональностью, как некогда кабинет Федора Ивановича Швачкина. Этот был просто остраненно элегантен. В каждом своем предмете.
Светка метнулась к дверям, едва я распахнул их:
– Алексей Алексеевич, миленький, простите ради Христа, ждать заставила. Тут специалисты по пилатесу приезжали, предлагают расширить функциональность салона. Вы уже не сердитесь!..
«Пилатес». Она произнесла этот неведомый мне термин так, точно присоединяла к имени библейского персонажа старопочтительное «с».
– Ну если пилатес, тогда понятно-с. О чем речь! – великодушно извинил я хозяйку салона. Впрочем, так и не понял, о чем речь. – Ну, Светка, ты, вижу, упакована по первому разряду. Расскажи, хоть, как живешь. Во-об-ще.
– Да нормально, Алексей Алексеевич. Слава, те, господи!
– Замуж-то не вышла?
– Вышла, – Светка, как в прежние времена залилась краской. Видимо всем телом. – Между прочим, вы будете смеяться, Алексей Алексеевич. За того парня, которого вы в конце книжки описали. Очень положительный оказался. Автомеханик. Сейчас свое авторемонтное предприятие держит.
– А Вадик, Рудик?
– Что им делается? Институты поокончали. Теперь за границей по контрактам. Рудик на иностранке жениться наладился. Ну и бог с ним. Дай, господи, хорошая бы была, душевная. А что иностранка – я не различаю. Хороша бы была, дай господи. – Светка мелко перекрестилась.
