— Это уж точно — ты теперь не перекати-поле, — замечает мама, вынося нам из дома кофе. — Он собирается купить автофургон, чтобы я возила его на встречи старых друзей в Пендлтон.
— Может, он хочет еще раз съездить в Мексику? — говорю я. Несколько лет назад мы с Бадди взяли напрокат «виннебаго» и свозили его за границу. Я хотел, чтобы он принял участие хотя бы в одной «запрещенной» поездке, от которых он всегда меня предостерегал. Потом он утверждал, что ничего из нее не вынес, кроме прыгающих бобов и поноса. Я подмигиваю маме. — Может, он хочет отправиться в джунгли на поиски бриллиантов, как Вилли Ломан?
— Ara, — кряхтит папа. Голова у него падает, и он пытается подпереть ее рукой. — А может, и не хочет.
— Еще кофе? — спрашивает мама, меняя тему разговора.
Я качаю головой:
— Одной чашки вполне достаточно — мне еще сегодня работать.
— Как продвигается? — спрашивает папа.
— Медленно, — отвечаю я. — Машину не так-то легко разогнать.
— Особенно если на ней десять лет не ездить. — Он уже установил голову и теперь пронзает меня своим прежним суровым взглядом. — Если ты хочешь, чтобы я еще успел похвалить этот фильм, тебе стоит поторопиться.
Однако меня пронзает до самого сердца не этот взгляд, а следующий. Я уже допил кофе и встаю.
— Именно этим я и собираюсь заняться, — говорю я.
— Не увлекайся, — бурчит он, протягивая руку за газетой. — Смотри, чтобы тебя не занесло слишком далеко, а то не успеешь вернуться — я ведь могу и не дождаться.
У машины меня поджидает мама.
— В субботу ему будут делать еще одну пункцию, — говорит она. — Он их терпеть не может, и я боюсь их до смерти.
— Это не опасно. Я сотни раз видел, как это делают.
— А тебе не приходит в голову, что именно поэтому он и хочет, чтобы ты был рядом?!
— Успокойся, мама, я приеду, — обещаю я. — Спасибо за кофе.
Поэтому когда в четверг звонит доктор Мортимер, который хочет пригласить меня на ежегодный съезд психиатров, я говорю, что предпочитаю остаться дома и продолжить работу над нашим проектом.
— Но в этом году он будет проводиться во Флориде! — объясняет он по телефону. — В гостинице Диснейленда! Голливуд все оплачивает.
Я снова отказываюсь, не упоминая об отце.
— У меня что-то не идет сценарий, — объясняю я.
— Киношники говорят, что такая поездка может вам помочь. В культурную программу в этом году будет входить «Бельвью-ревю». Я видел его два года тому назад в Атлантик-сити. Гомерически смешно. Готов поспорить, вы сможете почерпнуть что-нибудь новенькое. А знаете, кто будет основным докладчиком? Они откопали автора библии всех битников «Будь собой сейчас». Может, вы что-нибудь слышали о нем? Доктор Клаус Вуфнер.
Я говорю, что слышал, и мне очень интересно узнать, что он думает, но не сейчас.
— Вам забронирован билет в аэропорту Портленда до Орландо. Рейс в три тридцать. — Мортимер возбужден как ребенок. — Вы только подумайте, как вам повезло — бесплатная поездка в Диснейленд!
Я отвечаю, что непременно подумаю, — у меня на это есть еще целых двадцать четыре часа.
— Я позвоню вам завтра утром и скажу, что решил.
— Заверяю вас, будет страшно весело, — настаивает он. — Честно, решайтесь.
Я говорю, что не сомневаюсь в этом, но у меня нет ни малейшего желания ехать сто пятьдесят миль до Портленда, а потом еще лететь во Флориду, чтобы послушать пыхтение старого Вуфнера.
На следующее утро я уже не испытываю такой уверенности. Ночь возвращает меня в прошлое, и я начинаю колебаться. Предыдущий черновик выкинут в корзину, я начал новый, но и тот уже представляется мне никуда не годным. Перерыв кажется все более соблазнительным. С другой стороны ехать в Портленд в моем раздерганном состоянии — тоже не простая задача. К тому времени, когда надо звонить Мортимеру, я нахожусь уже в полном раздрае и решаю, что лучше всего обратиться к китайской Книге перемен — она не раз помогала мне выходить из трудных положений. Я раскладываю на столе книгу, и тут лай собак извещает о чьем-то приезде. Бетси открывает дверь, и на пороге оказывается хорошо одетый молодой человек с убаюкивающим голосом:
— Доброе утро, миссис Дебори. Я — доктор Джозеф Гола. Доктор Мортимер прислал меня за вашим мужем.
— За моим мужем?
— Чтобы отвезти его в Портленд. Доктор Мортимер опасается, что могут возникнуть проблемы с бензином.
На эти выходные пришелся пик эмбарго на арабскую нефть. Губернатор Маколл распорядился продавать бензин по четным числам машинам с четными номерами и по нечетным — с нечетными, однако у заправок продолжала царить неразбериха.
— Пациенты зовут меня просто Джо, — говорит он. — Джо Го.
Джо Го — симпатичный итальянец с примесью ирландской крови и жизнерадостным выражением лица. У него вкрадчивый голос, а галстук заколот заколкой в виде Вечного Жида. Усевшись и получив чашечку кофе, он робко спрашивает, что это я читаю.
— «И-цзин», — объясняю я, — а на обложке фотоколлаж. Я собирался погадать — ехать или нет. И тут появляетесь вы. Так что, думаю, самое время собирать чемодан.
— Возьмите и книгу на всякий случай, — улыбается он. — Вдруг мы засомневаемся — стоит ли возвращаться.
Бетси абсолютно покорена его невинностью церковного хориста. Пока я собираюсь, она продолжает потчевать его кофе с ежевичными оладьями, сопровождая их широкой улыбкой. Однако у детей ничего, кроме хмурого вида, он не вызывает. Вот они никогда не были в Диснейленде, даже в том, что расположен в Анахайме. И если мне нужен юный попутчик невинного вида, то почему бы не взять одного из них? Они несколько раз обращаются ко мне с просьбами, после чего возмущенно удаляются — все, за исключением маленького Калеба. Он остается сидеть за столом в своей длинной ночной рубашке с надписью «Благодарные мертвецы». Ему хочется поехать не меньше, чем его братьям и сестрам, но не в его стиле удаляться — он знает, что может пропустить что-нибудь интересное. В результате он оказался единственным, кто вышел попрощаться с нами.
— Не забудь что-нибудь привезти нам из Диснейленда, папа, — мужественно кричит он с крыльца. — Что-нибудь хорошее... ладно?
— Ладно, — отвечаю я, залезая в машину. Я машу ему рукой, но он не отвечает — ему не разглядеть меня за тонированными стеклами огромного, как баржа, «линкольна». Я советую доктору Джо дать задний ход и не стараться развернуться между нашими черничными кустами: — Они и так на ладан дышат.
Он дает задний ход, пытаясь объехать самые глубокие колдобины. Я пристегиваю ремень и подскакиваю на выбоинах. После бесплодных ночных метаний выясняется, что не так уж плохо, когда тебя забирают и куда-то увозят. Я откидываюсь на подголовник, и тут же что-то меня подбрасывает и заставляет открыть глаза.
