Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
— У вас было достаточно времени, чтобы понять, что у Вальдамара удача велика, — молвил Олав, — нужно быть большими глупцами, чтобы пойти против него.
Бьёрн возразил:
— Йостейн сумел убедить нас в том, что гарды уже бегали от нас и побегут и второй раз. Да и кто пойдёт за конунга, залившего стол кровью брата и ничем хорошим себя ещё не проявившего? Но Вальдамар послал ратную стрелу[230]воинам, ходившим со Свентицлейвом, и они откликнулись на его зов. А между нами не было окончательного согласия, и нам пришлось принять условия Вальдамара.
Олав улыбнулся в редкую, светлую ещё юношескую бороду:
— Я так и думал, что Вальдамар станет конунгом раньше меня.
В голосе Трюггвасона Бьёрн не услышал горечи, лишь какую-то непонятную усталость. Он вытер пальцы о рушник, скомкал его и отложил в сторону, помутившимся хмельным взором посмотрел в голубые глаза Олава, особенно светлые от плясавших в них огоньков свечей.
— Вальдамар просил передать ему, что он помнит о каком-то уговоре меж вами и ждёт тебя к себе в любое время, — сказал он.
«Уговор!» — усмехнулся про себя Олав, вспомнив Йоль в Бирке, зимний замёрзший дуб, где они обещали друг другу помощь, когда один из них добьётся стола. Хоть каждый думал про другого, что слово дал не всерьёз, но Вальдамар сдержал обещание, а Трюггвасон сдержал бы своё. Олав вертел в руке чашу, задумавшись; лицо мутилось в тягучем дыме свечей, запахом своим перебивавших дух нагретых камней очага.
У Бурислава было хорошо, князь был щедр и ценил храбрость. Дочь его Гейра была красива, но пока так и не могла родить Олаву сына, выкинув из чрева первого ребёнка. Теперь Гейра тяжело болела, опекаемая волхвами и знахарками. Трюггвасона здесь бы ничего не держало, ибо с Буриславом был уговор свободного отъезда, но бросить больную жену он не мог. И не только из-за любви к матери своих будущих детей, но и из благодарности к князю за хороший приём и справедливое отношение. Бурислав не ставил Олава-выше своих воевод, относился как к почётному гостю, а не своему боярину. Неспокойная яростная душа рвалась на волю морских просторов. Олав резко сжал руку; деревянная чара с треском лопнула, заставив Бьёрна с тревогой посмотреть на сына конунга: правильно ли он всё передал, а может, коварный Вальдамар устроил ему тут хитрую ловушку? Олав развеял сомнения упландца:
— Благодарю тебя, Бьёрн, за вести от моего друга и собрата. Сейчас я не могу поехать к Вальдамару, но думаю, что скоро смогу это сделать.
Упландские гости отчаливали на следующее же утро. Олав провожал их, наблюдая, как викинги приносили требу маленькому деревянному кумиру Одина, таскаемого на корабле. Морского бога Эгира они удоволят уже в море. Осенние облака то закрывали, то освобождали слабеющее солнце, ветер то задувал порывами, то опадал, море с неспешной равномерностью перекатывало волны. Викинги, весело перекрикиваясь, ставили парус. Бьёрн встал у кормила, помахал, прощаясь, Олаву. Тот помахал в ответ. Бьёрн повернулся лицом к морю и больше не оглядывался.
Кутаясь в плотный вотол, подбитый бобровым мехом, Олав долго смотрел в корму уходящего драккара, чувствуя текущей в жилах кровью многих поколений предков-моряков, что на берегу ему уже недолго оставаться.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
