Эггерс вызвал часовых, которые попытались силой вытащить их наружу. Однако больные начали сопротивляться, началась позорная свалка, и наконец немцы отступились. Вопрос был принципиальным. Сам Бадер совсем не собирался репатриироваться, но двум другим это требовалось. Когда его вызвали на медицинскую комиссию, на вопрос, как он себя чувствует, Бадер ответил:
«Совершенно нормально, благодарю вас».
«Ничуть. Они полностью зажили».
Врачи были озадачены. Они видели множество пленных, которые преувеличивали свои страдания, но ни одного, кто говорил бы противоположное. Один из них даже предположил, что Бадера следует репатриировать как сошедшего с ума. Наконец Бадер сумел убедить врачей, что хочет остаться. Остальные двое больных были внесены в списки репатриируемых.
Однажды прилетели «Летающие Крепости». Сначала послышалось странное гудение, а потом кто-то во внутреннем дворике крикнул, что показались самолеты. Все лица тут же поднялись к небу, и пленные увидели сверкающие точки, медленно плывущие в синеве. За ними тянулись белые линии инверсионных следов. Бадер нахально крикнул: «Wo ist die Luftwaffe?» Остальные заключенные подхватили этот клич, потому что в небе не было видно ни одного немецкого истребителя. Это был момент крайнего душевного подъема. Впервые они видели самолеты союзников, спокойно пересекающие территорию Германии.
Однако войска союзников прочно застряли на границах Рейха, так как противник отчаянно сопротивлялся. Пленных понемногу начало охватывать волнение, так как было не ясно, сумеют ли они пережить еще одну военную зиму.
Продуктовые посылки перестали поступать, и призрак голода замаячил перед ними вполне явственно.
Глава 28
Во время своих прогулок Бадер и Питер Доллар начали покупать у крестьян за сигареты белый хлеб и яйца (Доллар прятал их в свою высокую фуражку). Так пополнялись общие запасы провизии. Подобные операции были строго запрещены, однако обычно не составляло труда за пару сигарет подкупить караульных.
Доллар в конце концов до того обнаглел, что начал таскать под шинелью обмотанный вокруг талии длинный мешок, набитый зерном. Он возвращался в крепость подозрительно потолстевшим. Рядом с ним все остальные казались заморышами, однако часовые у ворот так и не догадались обыскать изобретательного Доллара.
Во время долгих обратных путешествий с фермы Бадер не мог нести с собой слишком много. Он очень хотел попробовать такой же пояс-мешок, как у Доллара, но все-таки здравый смысл удержал его. Любой может удивиться его внезапной полноте. Тогда изобретательный майор Энди Андерсон сделал для него длинные узкие мешки, которые висели внутри брюк. Бадер спокойно пользовался ими, так как часовые привыкли, что ниже пояса он выглядит, как бы сказать, немного необычно. Два раза в неделю они выходили на промысел и возвращались в крепость пухлые, как надутый до отказа мячик. Они могли доставить за один раз от 40 до 50 фунтов зерна, которое приносило много пользы. За зиму многие заключенные потеряли до 25 килограммов и были близки к полному истощению.
Это была самая трудная зима. Бадера немного поддерживала мысль, что он помогает товарищам, добывая для них еду. Но это не спасало полностью. Его культи воспалились, поэтому походы за зерном причиняли ему мучительную боль, особенно когда выпадал снег. Да и вообще двигаться по скользким обледенелым булыжникам для него было очень сложно. Для него стало делом чести скрыть это от других. Однако пару раз Дик Хоу сумел застать его лежащим на кровати в полном изнеможении после такого похода.
Один из пленных летчиков Лорн Уэлш, специалист по планерам, выдвинул фантастическую идею: построить планер и бежать, слетев на нем с высокой стены замка. Еще два летчика, Морисон и Бест, помогали ему строить планер. Бадер, как старший офицер Королевских ВВС, работал консультантом. Они намеревались сколотить каркас из досок от нар и обтянуть крылья простынями, склеивая все картофельным клейстером. Когда деталь была готова, ее сразу прятали, надеясь, что немцы, даже если найдут часть из них, не догадаются, для чего они предназначены. (К счастью, планер так и не был закончен.)
Однажды Бадер возвращался из похода за провизией, когда у него подломилась левая нога, и он упал. Посмотрев вниз, он с изумлением увидел, что левый протез переломился в лодыжке. Когда Бадер попытался выправить его, вся ступня просто отлетела прочь, и он увидел, что протез в лодыжке проржавел насквозь. Ему не оставалось ничего иного, как отползти на обочину и послать охранника за новым протезом.
Доллар кисло заметил:
«Это научит тебя почаще менять носки».
Охранник вернулся вместе с верным Россом, который нес протез, и, к несчастью, с немецким офицером. Как только офицер нагнулся над Бадером, чтобы помочь тому с протезом, Бадер сообразил, что немец сразу увидит мешки с зерном под брюками. Это будет конец прогулкам и конец дополнительному питанию. Поэтому он дико вскрикнул «Nein, nein!» и попытался изобразить, что крайне смущен. Под присмотром удивленных немцев он уполз в кусты, быстро сменил протез, и проблема была устранена.
Наконец пришла весна, и союзники сумели переправиться через Рейн. Радиоприемник исправно сообщал об их продвижении. В стенах старого замка все больше нарастало нетерпение. 13 апреля они услышали, что американские авангарды находятся всего в нескольких милях ниже по дороге, и заключенные отправились спать в состоянии крайнего возбуждения. Они знали, что конец близок, однако еще не могли осознать это полностью. Прошло несколько часов, прежде чем люди сумели заснуть.
Бадер проснулся рано утром. Он пристегнул протезы и сквозь окно увидел, что «Тандерболты» обстреливают какие-то цели недалеко от замка. Потом они исчезли, но вскоре снова раздалось гудение моторов. Бадер подумал, что самолеты возвращаются, но тут кто-то крикнул: «Танки!» Все бросились к окнам во внешней стене и в 2 милях за рекой увидели вспышки выстрелов и медленно ползущих черных бронированных жуков. Это было восхитительное зрелище! Они наконец пришли!
Старший по лагерю Уилли Тодд появился в дверях и серьезно сказал:
«Прошу минутку внимания. Комендант только что приказал всем покинуть замок в 10.00. Он сказал, что нас эвакуируют в немецкий тыл».
Все были потрясены, воцарилось гробовое молчание. Никто даже не думал, что придется куда-то переезжать, хотя время от времени ползли слухи, что Гитлер будет удерживать заложников.
Бадер взорвался:
«Мы не собираемся никуда идти».
Тодд успокоил:
«Не волнуйтесь, я так и намерен сказать им. Но вам следует быть готовыми ко всему. Немцы могут попытаться заставить нас силой сделать это».
Все напряженно ждали, пока Тодд закончит переговоры с комендантом. Очевидно, дивизия СС намеревалась занять оборонительный рубеж на соседнем хребте. Замок мог оказаться на линии фронта, и командир дивизии полагал, что заключенные могут осложнить оборону. Тодд пригрозил коменданту, что союзники зададут ему вопросы об этой эвакуации. Комендант удрал, пообещав подумать и переговорить с командиром дивизии.
