Джентльмены с берегов Потомака решили навести друзей на Москве-реке. И в этом ничего плохого не было — надо укреплять дружбу между народами. И спецслужбами.
Трое прошли к столу и сели за него. За происходящим я следил, напомню, с положения лежа и прекрасно видел танцевальные па, которые выделывали ноги высоких договаривающих сторон. Эксперты в нетерпении топтались, некто в дорогих сабо был неподвижен, а господин Фаст закинул ногу на ногу, словно защищая свои низкие интересы.
Беседа велась исключительно на языке великого Хемингуэя, то есть я ничего не понимал, хотя догадывался, что ноги в дорогих сабо принадлежат господину Нику Хасли, которому идти от «Балчуга» к «Алексею Толстому» как раз минут пять. Как известно, он, гость нашей столицы, банкир и штатный сотрудник ЦРУ. Спрашивается: куда смотрит ФСБ? В сердце, понимаешь, России происходит такое безобразие, а служба в ус не дует. К счастью, как позже выяснилось, я ошибался, и слава Богу, что ошибался.
Между тем судьба преподнесла ещё один маленький сюрприз мне, пытающемуся определить главных героев всех этих колдовских событий. Пока эксперты разбирались в каракулях академика Сироты А.А., сотрудник ГРУ решил поторопить события. Он набрал номер на мобильном и проговорил:
— Танечка! Передай Станиславу Станиславовичу, у нас порядок. Мои поздравления.
Ох, поторопился агент, поторопился лазутчик, поторопился чужой среди своих, нарушив все законы детективного жанра.
И скоро произошло то, что должно было произойти. Эксперты занервничали и так, что их ноги под столом начали дергаться, как в танце Витта.
Потом наступила тишина, в подобных случаях говорят: мертвая. Я был готов к развитию таких событий и поэтому, лежа ниц, ждал, когда господин Фаст лично возжелает меня застрелить.
Гнев в таких делах неуместен. Увидев над собой перекошенное от злобы лицо актера второго плана, я приложил к своим разбитым губам руку, где прятался дартс, и… махонькая, но эффективная стрела впилась в глазное яблоко врага. Как говорится, аккурат в яблочко.
По-детски всхлипнув, полковник завалился на меня. Я начал было рвать из его рук ТТ, как вдруг весь пароход содрогнулся от ударов и мата:
— Всем лежать, суки! Лежать, вашу мать!.. Лежать…..!..
Мне было хорошо — я уже возлежал, защищенный трупом. Впрочем, мне было хорошо по другой причине — услышал родные голоса бойцов группы «А». Увидев же возбужденное и потное лицо Стахова, менхантера нашего, позволил себе удивиться:
— Ну вы, ребята даете!
— Живой, вижу, — заключил охотник на людей, осматривая меня. — Все под контролем, Дима.
— Под контролем, — недовольно бурчал, медленно поднимаясь на ноги. Валитесь, как снег в июне.
— Такая работа, парень.
Я покачал головой: кажется, меня снова использовали в качестве живца. Что же это такое, господа? Я вам кто — бессмертный Ванька-встанька, над которым можно измываться как хочешь, все равно встанет в полный рост.
Увидев за столом трех джентльменов, похожих напуганными физиями на использованные гондоны в Москве-реке, показал им средний палец характерный жест всей радикальной молодежи мира.
— Fuck you! — дополнил межгалактическим словом.
Меня остановил появившейся невозмутимый Старков и ещё несколько человек в гражданском, которые предъявили напудренным и холенным гражданам оf USA стандартное обвинения в шпионаже и угрозе нашей национальной безопасности.
Пока происходила эта канцелярская суета я подошел к сестричке Катеньке и Степе и сказал все, что я о них думаю. Педагог из меня хреновый и младшенькая разрыдалась, точно героиня мыльной телевизионной небылицы. Ее юный друг давил прыщи, изображая из себя мужественного хуанито.
Потом к нам приблизился Старков и скоренько успокоил бойскаутов, рассказав анекдот о мужике, которого укусила собака и который потребовал от хозяина компенсации. А тот в ответ: «Договорились. Я её подержу покрепче, а уж вы кусайте, кусайте!».
По-моему анекдотик был с намеком, да я не понял, равно и то, как здесь оказалась служба СБ?
— Проходили мимо, — отшучивается генерал, однако после сообщает, что, как показали последние события, именно Фаст оказался тем самым главным «кротом», работающим на ЦРУ. Под угрозой находился научно-исследовательский центр и все его проекты, связанные с разработкой новых внеземных технологий; мне отдельное спасибо за то, что сумел выдержать трудные испытания.
На это я употребил народное словцо, рифмующее со словом «живец».
— Что? — не поняли меня.
— Ловили «крота», а поймали «кита», — кивнул на джентльменов, удаляющихся под охраной бойцов группы «А».
— Да, ЦРУ не дремлет, но и мы не спим, — заключает Старков и хочет попрощаться.
Я останавливаю его вопросом: кто такой Станислав Станиславович? И объясняю, откуда знаю это И.О. Генерал мрачнеет лицом, потом выразительно смотрит на Кремль и говорит, что есть такой государственный деятель в администрации Президента, куратор силовых структур, лучший друг Семьи, мечтающий о вечной власти, и он её будет иметь — у параши.
— Да, он тебе знаком, — вспоминает генерал,? по сынку своему Ильюшке.
? Волошко, что ли?
? Он самый.
? Бит Голушко в самое лукошко, — передаю общую тетрадь. — Формула власти была здесь. Теперь её нет.
— Это расчеты академика по веществу 115? — пролистывает страницы Старков.
— Да, но без последних записей.
— А где они?
— Сожгли в лесу, — отвечаю.
— Жаль, — передергивает плечами генерал. — А счастье было так близко.
— Счастливы только дети или идиоты, — отвечаю. — Дети вырастают, остаются одни идиоты. Вы хотели иметь мир идиотов?
— Ты о чем, Дима? — доброжелательно интересуется Старков. — Хорошо себя чувствуешь?
— Лучше всех, — отмахиваюсь. — По мне: лучше гореть при лучине, чем тлеть при Новой Энергии.
Генерал обнял меня сочувственно, не понимая абсолютно ничего, и посоветовал обратиться к врачу: такие перегрузки дают иногда сбои даже в таком стоическом организме, как мой.
— А лучше на природу, на речку, — советовал, выводя в солнечный шумный день. — Купайся каждый день, Дима. А рыбалка, знаешь, как укрепляет нервную систему…
Я понимаю, что вопрос о НЛО окончательно утвердит генерала о том, что моя голова плоха на разум. Лучше промолчать — что я и делаю. Сами разберемся с этими неопознанными летающими объектами, где наша не пропадала.
На этом я прощаюсь с генералом СБ и его группой — до новых встреч, шутит менхантер Стахов, хотя, как известно, в каждой шутке…
Что же потом?
Через два часа я привожу на битом «жигуленке» Катеньку в Луговую, а точнее на пасеку деда Матвея. Там она знакомится с Анечкой. Общий язык они находят быстро, как две родные сестрички, и убегают на реку купаться. А я остаюсь с Матвеичем, который начинает меня лечить народным средством: водкой, медом и баней. Метод прост: родную в себя, мед на себя, а после банька с березовым веничком.
