Ал-вона. – Плохо выглядишь, дружище.
– Как ты отыскал меня?
– Не важно, как, но легко. Ты же у нас беспечный дурачок.
– Пришел, чтобы поругаться? Я не стану.
– Ну да, конечно, не станешь. Ты же у нас адепт всякой терранской чепухи. Впрочем, ты прав. Мы тут по другой причине. Ходят слухи – твой капитан вчера получил приглашение от одного влиятельного сенатора. К несчастью, сенатор то письмо не писал, кто писал – даже и не знаю, но едва ли у этого парня добрые намерения.
– Что?!
– Именно то, что ты слышал. Я сейчас на службе, мне несподручно караулить возле особняка Ке-орнов, так что отряхни грязь со штанов, поищи капитана и предупреди. Думаю, он уже на северной стороне, близ большого памятника, про который все знают. Давай, торопись, недобитый приспешник терран.
– Большое спасибо.
– Пожалуйста.
Мио миновал лестницу бросился бежать со всех ног.
* * *
Таймер на браслете показывал полдень и еще четверть часа, к полудню площадь наполнялась прохожими и становилась слишком оживленной для тайной встречи. «Ал-вон не явился, – подумал Ксанте, наблюдая как в вышине, возле гордой головы памятника, медленно парят птицы. – Что, если сенатор ни при чем, а приглашение – ловушка? Кто бы ни решил поохотиться на меня, он не воспользуется бластером. Значит, нож. Чтобы ударить, убийце придется подойти вплотную».
Наблюдая за толпой, Ксанте сохранял безучастный вид. Группа молодых офицеров прошла мимо, перебрасываясь шутками. Высокий и плотный мужчина, судя по одежде, техник, искоса глянул на Ке-орна и отошел подальше. Чуть позже он остановился, беседуя с женщиной, чьи волосы спускались на виски двумя длинными блестящими прядями. Флайер заложил в небе вираж и приземлился на площадку поодаль, из машины выбрались трое сирмийцев, внешнее сходство которых указывало на кровные узы. Все трое держались исключительно беззаботно.
«Возможно, у меня началась та самая паранойя, в которой нас упрекают земляне, – не без иронии размышлял Ке-орн. – Сенатора могли задержать. Он не хочет пользоваться связью и, возможно, пришлет мне гонца... Или, придется признать – это «приглашение» – чья-то манипуляция».
Еще один флайер приземлился рядом с первым, его единственный пассажир, он же пилот, показался Ке-орну смутно знакомым. Этот парень шел через площадь неторопливо, он был одет в длинную накидку и слишком высок. Ни пояса с кобурой, ни карманов и складок на одежде, вместо сапог – открытые сандалии, значит, сунуть нож в голенище нож тоже невозможно. Пустые, гладкие ладони незнакомец держал на виду.
– Доброго дня, капитан.
– Здравствуйте. Мне показалось, или вы ищете меня?
– И да, и нет. Меня зовут Те-кхай. Не собираюсь отнимать ваше время. Хотел только посмотреть на капитана, который наделал столько шума.
«Имя наверняка ложное, – подумал Ке-орн, разглядывая незнакомца. – Парень явно безоружен, если это не агент Ал-вона и не друг Сой-карна, который хочет отомстить, тогда... Космос, сохрани! Надеюсь, это не еще один шпион Терры».
– Извините, я не могу обсуждать с вами дела разжалованного генерала. Это запрещено.
– О, да, понимаю. Я уважаю вас, капитан, в русле обстоятельств... или может, вопреки им...
Ксанте на миг показалось, будто собеседник собирается пожать ему руку на манер терран, но вместо этого Те-кхай довольно развязно хлопнул капитана по плечу, а потом убрал подальше унизанные кольцами пальцы.
– Прощайте, капитан.
«Он не напал, – размышлял Ке-орн, глядя собеседнику вслед, пока тот не затерялся в толпе – Но вот добрые намерения имел едва ли. Он ничего толком не сказал и ничего не узнал. Тогда зачем?».
Одна из птиц в вышине пронзительно вскрикнула, этот неожиданный звук показался Ксанте слишком громким. Плечо, к которому прикоснулся Те-кхай, словно бы оледенело. Ксанте сел на парапет, пережидая короткую непонятную слабость. Солнечный день померк. Размытые силуэты прохожих брели мимо. Звуки теперь доносились издали, словно приглушенные толстым слоем воды. Сердце билось медленно и слабо, а потом пропустило удар.
«Что со мной?». Ке-орн дотронулся до онемевшего, плеча, ощутил только ткань куртки – мышцы уже потеряли чувствительность. Холод продолжал ползти по костям, Пальцы левой руки словно бы исчезли.
«Меня отравили... Но как?..»
Он откинулся назад, прислонившись спиной к каменной ступне статуи. Небо над Сирмой заволокло тьмой, тьма стала глубокой чернотой с точками редких холодных звезд, которые, будто в Космосе, горели, не мигая. Сквозь эту черноту медленно, но верно, проступили контуры Лимба и стали более реальными, чем полдень Сирмы.
– Ангелина, – прошептал он, теряя сознание.
* * *
Мио, почти задыхаясь, выбежал на площадь и на миг остановился в растерянности – толпа загораживала обзор. Приглушенные звуки голосов сливались в негромкий ропот. Прохожие шли мимо, поодиночке и парами, иногда небольшими компаниями. Статуя возвышалась над толпой – Мио видел край плаща и гигантские колени истукана. Он врезался в толпу и, рискуя вызвать ярость обиженных, пробился к подножью.
– Капитан! Очнись, капитан! Кто это сделал?
Ке-орн с потемневшим лицом полусидел-полулежал на парапете, словно очень устал и находился на грани сна. Мио огляделся, пытаясь найти в толпе явного врага, но заметил лишь нескольких встревоженных и удивленных сирмийцев, а потом опустился на колени рядом с капитаном.
Руки Ксанте казались необыкновенно холодными, но сердце все еще билось. «Я не врач и не знаю, как ему помочь и не навредить».
Мио расстегнул на Ке-орне куртку. Он ожидал зрелища кровавой раны, но не обнаружил ничего, кроме крошечного пятнышка на плече.
– Ксанте! Ты меня слышишь? Дай слышишь, дай знать.
Веки Ке-орна дрогнули, глаза приоткрылись, пленка третьего века отошла в сторону, открывая радужки и расширившиеся вертикальные зрачки.
– Я тебя слышу, – тихо сказал он.
– Слава Космосу! Ты жив. Скажи, кто это сделал? Чем я могу помочь?
– Пока ничем. Возьми мой браслет. Вызови флайер. Попроси мою мать, госпожа Натари, отыскать сублейтенанта Эр-сая. Говорю это на тот случай, если снова потеряю сознание...
* * *
Час спустя, особняк Аль-саэхир
