Оуэн делает шаг вперёд. Молниеносно освобождает Лоу от пут, и его тело начинает обращаться. Изгибаться. Сливаться, изменяться и трансформироваться. Я перевожу взгляд на Серену и вижу то же самое — идеальное, ошеломляющее отвлечение, которого никто из охранников, Ваня и даже отец, не предвидели.
— Что вы… — только и успевает произнести он.
Потому что комнату заполняют два огромных, величественных белых волка. Шум разрываемой плоти заглушает крики, и я наблюдаю, как двое самых любимых мною людей не щадят никого.
Глава 29
Проблем накопилось много, его стая нуждается в нём как никогда, но он не может думать ни о чём, кроме неё. Он понимает, почему некоторые Альфы дают обет безбрачия и отказываются от любви.
Она отвлекает его. Его чувства к ней, они мешают ему сосредоточиться.
Есть кое-что, что я никогда, никогда не позволю себе пережить. Вплоть до того дня, когда сыграю в ящик, вплоть до того момента, когда я исчезну в небытии материи: за все те недели жизни среди оборотней, мне ни разу не пришло в голову спросить, куда девается их одежда, когда они обращаются в волков.
Это так, так глупо с моей стороны.
И вот, после самой страшной ночи в моей жизни, сидя на лестничной клетке Логова, пока Габи обрабатывает колотую рану на моей ключице, оставленную ножом отца, я просто не могу отпустить эту мысль.
— А ты думала, их шмотки тоже будут меняться при обращении? — Алекс опирается на перила. Он торчит здесь только ради того, чтобы поиздеваться надо мной. Или, может, ему действительно интересно — не пойму. Знаю только одно: скучаю по временам, когда он меня боялся.
— Ты думала, в итоге получится волк в маленьком вязаном свитере и бабочке? Просто для ясности, это то, чего ты ожидала?
— Не знаю, чего я ожидала. Но топик Серены был разорвана и висел на шее, и я просто говорю, что было жутко видеть, как розовая тряпка болтается на ней, пока её зубы впиваются в горло Вани, — я тру лицо ладонями, надеясь стереть из памяти последние два часа. Когда я снова поднимаю взгляд, Людвиг, Кэл и ещё несколько замов идут по коридору к кабинету отца. Они останавливаются перед нами, и…
Мы все знаем, что они допрашивали Мика. Интересно, там всё ещё похоже на Астру: пурпурная и зелёная кровь разбрызгана по всем стенам. Самый отвратительный из цветков, нарисованный пальцами самого жуткого ребёнка в мире.
— Она всё ещё говорит об одежде? — спросил Людвиг.
Алекс кивнул с глубоким вздохом. Габи сдержала улыбку.
— Просто хочу узнать, что, чёрт возьми, она думала, произойдёт с их одеждой, — пробормотал Кэл.
— Я не думала, — сказала я, защищаясь.
— Очевидно, — пробормотал Алекс.
— Разве ты не должен меня бояться? И вообще, что ты здесь делаешь? — Должно быть, это самое большое количество оборотней на территории вампиров.
— Было решено, что IT-специалист может пригодиться, и откровенно говоря, ты больше не внушаешь страха.
— Я всё ещё могу высосать тебя досуха, зануда.
Оуэн появляется и прерывает нашу перебранку.
— Ты закончила, Мизери? Ты нужна мне на минутку.
Я молча последовала за ним вниз по лестнице, бросив последний взгляд на Алекса. Во время драки Оуэну немного досталось: фингал под глазом — любезность Вани, а может, того рыжеволосого охранника, который его сюда привёл. Судя по тому, как он себя держит, подозреваю, что вся его правая сторона тоже в синяках. Когда мы сворачиваем в тёмный коридор и оказываемся вне зоны слышимости, я тихо спрашиваю:
— Ты в порядке?
— Это я должен у тебя спросить.
Я обдумываю это. — Мне было бы легче, если бы я могла поговорить с Сереной.
— Она с рыжей. С девушкой, а не с парнем.
— С Джуно. Я знаю.
— Похоже, с превращением в зверя и обратно у неё пока возникают проблемы, и она всё ещё учится контролировать свои… хрен его знает, волчьи порывы. Рыжая забрала её на пробежку, чтобы…
— Знаю, — повторяю я, всё ещё беспокоясь. — И это не «превращение».
— Что ты имеешь в виду?
— Оборотни предпочитают термин «обращение».
Он смотрит на меня с таким видом, будто я зубрила в первом ряду и ору: «Учитель, спросите меня!». Затем он останавливается перед закрытой дверью.
— Я видел твоё лицо, когда вошёл в кабинет. Ты же думала, я собираюсь тебя кинуть, не так ли?
Я борюсь с желанием отвести взгляд. — Ты ведь пришёл держа моего мужа в плену.
— Это была его идея. Я позвонил ему примерно через час после того, как вы уехали — нам наконец удалось достать запись взлома в квартире Серены.
Вот почему Лоу ушёл после того, как мы… лучше не думать об этом.
— Дай угадаю — это был Мик.
Он кивает. — Я показал Лоу записи, и он сразу его узнал. Мизери, он просто взбесился.
— Да, Мик и Лоу давно знакомы…
— Нет, он взбесился, потому что знал, что ты с Миком. Я-то думал, что твой мужичок довольно уравновешенный парень, а на деле от него кровь стынет в жилах.
Я не стала отрицать это. — И что вы сделали?
— Оборотни всё ещё следили за губернатором, чтобы узнать, что он предпримет дальше, и он сделал звонок отцу. В тот момент стало ясно, что они вместе что-то замышляют, и Мик им помогает. Лоу велел мне позвонить отцу и солгать. История заключалась в том, что после того, как вы с Миком исчезли, Лоу связался со мной, чтобы найти тебя, думая, что я могу помочь, но вместо этого я взял его в плен. Остальное ты уже видела, — он подозрительно смотрит на меня. — Опять же, это была его идея.
— Я ничего не сказала…
— Я не собираюсь тебя кидать, Мизери.
Я киваю, чувствуя почти родство со своим близнецом. Это давно забытое, но знакомое чувство. — Как и я.
— Прекрасно,
